|
Тернистый путь в отчий дом
Есть имена, которые нерасторжимы с
достижениями. Три закона физики Ньютона, теория
относительности Эйнштейна, лампочка Эдисона. В этом ряду не
обойти Лурианскую каббалу.
Цфат XVI века – стан
беженцев; опалённое поколение поглощено личными
переживаниями. Шаг ввысь сделает молодой человек – раби
Ицхак Лурия Ашкенази. Он покинет свет на 3 года раньше
Иосифа Каро, – отговорила роща золотая, – но его лепта
несоизмеримо более высока.
В 1542 г. Лютер безжалостно жалит евреев.
Зачин его проклятий совпадает с главной иудейской молитвой:
«Слушай, Израиль…».
«Слушай, еврей, разве ты не знаешь, что
Иерусалим и ваше царство, храм и ваше духовенство были
уничтожены более 1460 лет тому назад? ... Дай евреям этот
орешек, и пусть они спорят и кусаются сколько им угодно. Ибо
столь жестокий гнев Божий ясно показывает, что они
совершенно определённо заблуждаются и идут дурным путём…».
Достоевщиной звучит объяснение Махарала: бог
полюбил иудеев за слабость.
«Затурканный лавочник», как именуют иногда
Аризаля, разрешит проблему.
Его каббалу называют «травматической».
Пусть говорят.
Концепция Лурия не скандальна, не антипод
прежних, не метафора – он просто знает истину.
Почти дерзко скажет: при творении Вселенной
бог «самоумаляется». Мягко роды не проходят, первородные
потоки света разбивают Ковчег Завета, в грязь, мерзость и
скверну падают «искры святости».
Речь идёт о катастрофе иудейских войн.
Земной Иерусалим исчез – ключи выброшены в небо. Иудеи
растворяются в галуте: «… было необходимо рассеять Израиль
на все четыре стороны, дабы всё собрать и возвысить его».
Евреи, – как аргонавты за золотым руном, –
отправляются на поиски разграбленных сокровищ.
Каждое их действие ухудшает или улучшает
мир, иногда радикально. Парадоксально, но формула: во всём
виноваты евреи, – верна. Они действительно отвечают за всё.
«Собирание изгнанников само означает
собирание всех искр, пребывавших в изгнании».
Почти походя, Лурия ответит на мнимую распрю
сефардов с ашкеназами: евреи разделены географически, но
пастырь один. На небесах 12 ворот – для каждого из 12 колен
Израиля.
Изобретает особую, – мистическую, – форму
молитвы; в XX веке Гершом Шолем
знаком с верующими, следующим ей.
Душа не исчезает со смертью, она воплощается
в новом виде, – и необязательно в живом организме: Лев
Толстой опознает Хаджи-Мурата в раздавленном чертополохе.
Самое страшное для души оказаться неприкаянной, «беззаконной
кометой среди расчисленных светил», – это хуже ада.
Плохо сегодня? Ещё не вечер.
Хаим Виталь объяснит: «Радость…привлекает к
душе… дух святости…».
Ну, а всё остальное, включая «…гигантский
процесс божественного вдоха и выдоха», – высшая математика.
Уведомляя, сколько будет иудеев, Бог укажет
Аврааму на небосвод: гори, гори моя звезда.
Лучшее в «Мастере и Маргарита» – слова
Воланда, что каждому причитается по его вере.
Мистика есть для тех, кто этого заслуживает,
– для иудеев.
Ах, война, что ты сделала,
подлая
XVII век – «век–волкодав».
Европа, оставшаяся без Балкан, – ими владеют
Османы, – захлёстнута потопом Тридцатилетней войны.
Баталия начнется в Праге в 1618 г. почти
водевильно: наместников Габсбургов как набедокуривших
забулдыг выкинут из окна. Это такой метод спора: шахматной
доской по голове.
Протестанты против католиков.
Вскоре религиозный контекст растает, омут
станет тотальным; отсидеться, как сверчок за печкой, не
удастся никому.
Почти мировая война.
Перечислять этапы и сражения неинтересно.
Как всегда, слетается вороньё. Как обычно, во всех эшелонах
измена. Поэзию задним числом изобретёт Шиллер в исторической
трилогии о Валленштейне. Перо Гашека, чтобы изобразить из
ряда вон выходящее свинство, более уместно.
Бессвязные битвы, первых нет и отстающих:
бег на месте, нисколько не примиряющий.
Мозги есть, а мыслей нет. Гораздо дольше и
серьёзнее думают, тщательно пережёвывая пищу, чем,
вытаскивая саблю. Виселица уготована любому, – «дерево
повешенных» не плод фантазии. Культура побоку: обезьяне
бриться ни к чему.
Генералиссимус Альбрехт Валленштейн
характерным отрывистым, лающим тоном бросит: «Война кормит
войну». Родится термин: мародёрство.
По определению Маркса, «Валленштейнова
саранча» пожирает провинции.
Беда тому, кто подвернулся под нож; сам
виноват, – напоролся. Насилие, – что же, женщины для этого
созданы. Раскроить башку, – что окунуть поварёшку в
кастрюлю.
Страшного Суда не боится никто.
На чью сторону станут иудеи? Кому
сочувствовать: грекам или троянцам? – Никому.
Не оглядывайся, пораньше ложись спать,
отстранись. Сиди тихонько, как крыса в трюме.
Не встревай. В зыбучих песках засасывает
любой шаг.
Размышляй, и ты вспашешь море.
Но изображать мраморную статую противно
бешеному темпераменту иудеев.
Одиссей сопротивлялся, но его вынудили
снарядиться в поход.
Евреи незаменимы в критических ситуациях.
Именно тогда они – на вес золота. Именно тогда у них
наивысшие шансы поживиться.
Симплициус, герой жуткой сказки
Гиммельсгаузена, отметит: «…крестный с челядью принялся…
промышлять торговлей и барышничать скотом, лесом и смолою
похлеще любого еврея…». Простак не ворчит, а восхищается:
жиды – чемпионы сообразительности и увёртливости.
Битая собака – олицетворение сметливости.
Компаньон Симплициуса у околевшего жида «из
пасти» вытаскивает двенадцать дублонов и превосходный рубин.
Иудеи заставляют уважать себя. Их выручают,
им покровительствуют.
Знатные «штадланы» выцыганивают привилегии
для общин. У евреев броня от фронта: грабя город,
ландскнехты еврейские кварталы оставляют неприкосновенными.
Абсолютно ничего хорошего, бедствий пруд
пруди, но ужасы, запечатленные на офортах Калло (1633 г.),
евреев в массе минуют.
В ту эпоху замечательно сказано: «Для войны
нужны только три вещи – деньги, деньги и ещё раз деньги».
Ещё лучше: «Деньги – это нерв войны».
Дворянину также не пристало заниматься
коммерцией, как носиться за кошками. Нет понятия призыва,
армии комплектуются наёмниками, на вербовку и содержание
солдат и кавалерии требуются колоссальные суммы.
Их находят у евреев.
Война войной, а обед обедом. Маркитантка
Кураж незаменима: у кого ещё достанешь вороха платьев,
сапоги, лошадей, патроны.
Все стонут: коня, полцарства за коня.
Иудеи добывают амуницию, селитру,
продовольствие, строят заводы. Промышленники. Капиталисты.
Банкир Яаков Батшева Шмилес – правая рука
Валленштейна. На паях арендует имперский монетный двор и
чеканит столько валюты, сколько требуется. Ему пожалуют
дворянство, – барон Бассеви фон Тройенберг. Не жалко: через
несколько лет казна ещё при жизни придворного фактора, –
грабь награбленное, – экспроприирует имущество; ни ливрея,
ни герб не спасут.
Блеск метеоритного дождя, – и нищета.
Евреи – интенданты и финансисты на обеих
сторонах улицы, полной неожиданностей. Ни Габсбурги, ни
кардинал Ришелье, ни шведский король Густав-Адольф не
воротят нос.
В 1648 г. заключён Вестфальский мир.
Страдания участников велики. До дна выпьют
чашу Германии, Чехия. В обезлюдевших районах, – Франконии,
– церковь официально вводит двоеженство.
Историк Д.Израэл отметит: «…количество
евреев в Центральной Европе не уменьшилось во время
тридцатилетней войны».
Зверства осмысливают философы. Взгляд
протестанта Гоббса своеобразен и глубок.
Выражение «человек человеку волк»
произнесено в комедии Плавта за две сотни лет до нашей эры.
Никакой мизантропии – обычная пикировка.
Для англичанина Гоббса это основная формула
мышления человека.
Общество определено не менее лапидарно:
«война всех против всех».
Эта система уравнений: «Человек человеку –
волк» и «Война всех против всех», – исчерпывают содержание
Тридцатилетней войны.
Человек рождён в грехе, его инстинкты
первобытны. Религия – результат «страха перед будущим».
В 1651 г. Гоббс выступает за Общественный
Договор: государство, – чудовищный Левиафан, – обуздает
страсти, всё подчинит единому закону.
Это как раз тот случай, когда атеизм
стыкуется с иудаизмом.
Правда, в Торе сказано всё до конца и лучше.
К истории XVII века
обратится Виктор Гюго.
Приёмный отец Гуинплена, «Человека, который
смеётся», – бродячий мудрец, взявший кличку Урсус (волк);
прирученного волка он зовёт Хомо (человек).
И не иначе.
Атмосфера бесчеловечности.
Она вызовет отход от иудаизма Баруха Спинозы
Ярчайшее воплощение её – бунт хохлов: «хмельнитчина».
Имя ты моё услышишь из-под
топота копыт
Антисемитизм – вечно юный старец.
Список полудурков длинён и включает гениев.
Чехов – друг Левитана, сочинитель «Скрипки
Ротшильда», – филосемит. Антон Павлович, автор «Тины», где
жидовка бесстыдна и жадна, – юдофоб. У великого новеллиста
шизофрения, раздвоение личности?
В романе «Маленькая барабанщица» Ле Карре
видный израильский разведчик после кровавой
антитеррористической операции спрашивает: не превратится ли
Израиль в Спарту, занятую лишь безжалостной войной? Сановный
чиновник даёт понять, что с тем, кто «хочет замарать
гнездо», на родине «никто не будет разговаривать».
Велосипедом по голове: ты, брат, антисемит.
Есть вещи, о которых говорить в приличном
обществе – дурной тон, табу.
Сложнейшая тема отвращения к иудеям плохо
поддаётся осмыслению.
Широко слово антисемитизм. Неплохо бы
обузить.
Есть люди, которые не отворачиваются при
виде неприятных фактов. Им в первую очередь нужна полная
информация.
Поднимите им веки – они будут смотреть.
От такого взгляда падают замертво.
Христианство вращается вокруг иудаизма как
земля вокруг солнца.
Не послать ли и христианство и, в первую
очередь, иудаизм, его праотца, в геенну огненную, – к чертям
собачьим?
К этому призывает в конце XVI
века чернокнижник Джордано Бруно, – да так,
что волосы встают дыбом: «Евреи являются зачумлённой,
прокаженной и опасной расой, которая заслуживает искоренения
со дня её зарождения». Они «навязывают свои пороки
окружающим народам».
Подчёркивает их высокомерие.
Ну, зачем уж так. В Польше XVII
века евреи делают ставку на согласие с
магнатами. Народ крайностей рад услужить, – все средства
хороши.
Каждый двадцатый гражданин Польши – иудей.
Но в трюме вода.
Бывает всякое – и плохое и хорошее.
В точном соответствии с правилами
математики, плюс на минус даёт минус.
Речь о резне евреев казаками под
водительством Богдана Хмельницкого. Она станет образцом,
каноном, прообразом.
После унии с Литвой в 1569 г. король Речи
Посполиты награждает верных приспешников огромными землями
на Украине.
Вновь испечённые помещики не имеют ни опыта,
ни желания каждодневно помыкать хлопами, – и перепоручают
неприятные обязанности иудеям.
Краткая Еврейская Энциклопедия повествует:
«Еврей мог взять в аренду как корчму, мельницу, пруд, так и
целое магнатское поместье, группу сёл и местечек со всеми
жителями». Под неусыпным руководством иудеев половина
польских владений на Украине.
Плавно едут по эскалатору.
Крестьяне стонут? Жиды не причём: с них
взыскивают оброк, они по законам рынка должны набросить
копейку. Отсюда следствие: евреи, как указано в Краткой
Еврейской энциклопедии, вводят дикую беспощадную барщину,
зачастую ограничивая рабскую неделю единственным днём
отпуска для батрака, для работы на себя: субботой.
Какая щедрость!
Цепляются за каждый грош как за ручку
трамвая.
Позже их обвинят, что они взыскивают подать
за посещение церквей и совершение православных обрядов.
Правда ли? – Это подтверждают многие историки.
Может, и так: в воздухе носится желание,
чтобы страна стала католической, – и евреи его угадывают.
Недостаточно, что в 1596 г. по Брестской
церковной унии православная церковь становится
Греко-Католической, признаёт верховенство Ватикана.
Легенда, что «жидовки шьют себе юбки из
поповских риз», – похожа на правду.
Они поперёд батьки лезут в пекло.
Не заглядывают дальше своего носа. Если
задуматься на два хода вперёд, предвидеть последствия, то не
будет смешно.
Покровительство богов не панацея, не вечно.
Ромул и Рем – сыновья Марса. Это не спасёт римлян: они
рассеяны варварами.
Поклонение Маммоне не даёт никаких гарантий.
Страшный соблазн – капитал.
Евреи делают гадости и их ненавидят. Как
странно! Хотелось бы наоборот.
Культ наживы, поклонение Золотому Тельцу
исключат, казалось бы, близкое спасение в Синае.
Молодой Маркс возмущается: «Деньги – это
ревнивый бог Израиля… Банкнота – вот подлинный бог еврея!».
Он прав, обвиняя своих зарвавшихся собратьев: для иудаизма
такой подход неприемлем. Рвачи взращивают врагов даже в
собственной среде. Соблюдаете субботу? Научитесь сначала не
воровать!
Результат страшен.
В 1550 г. на днепровском острове Хортица
устроена засека – первая из серии Запорожских Сечей, – это
рождение автономной «казацкой нации».
Нравы в пиратской республике безобразны, а
смягчить некому: женщины не допускаются. Гулящие люди
промышляют разбоем, рвутся на амбразуры; пока удаль
направлена против турок – на другие постыдные «подвиги» сейм
закрывает глаза.
Государство шайку не содержит, бандиты
сильно раздосадованы. Добиваются привилегий, зачастую
получают. Мало!
Безграмотное быдло не уважает никого. Слова
не держат, договора – пустые бумажки; пьют по-чёрному.
Садисты страшные.
Не просто убивают, нужен музей пыток, чтоб
экспонировать их преступления.
Вокруг головорезов сплошная тьма.
Запорожцев опишут Н.В.Гоголь, в котором
течёт как украинская, так и польская кровь, – и Г.Сенкевич.
Читать «Тараса Бульбу» жутко. Гоголь не
скрывает садистских издевательств, – книга пересыщена
отрезанными грудями женщин, располосованными младенцами,
кострами на алтарях костёлов. Всё прощено заранее и – круто
опоэтизировано.
Сенкевич в романе «Огнём и мечом» покажет
бандитов и предателей без флёра, без патриотического
красноречия, – они омерзительны.
Хмельницкий образован, владеет языками, но
интеллигента из него не выйдет. Используется для секретных
поручений как д'Артаньян,
но после прозябает, – судьба-индейка. Курок спустит рядовое
для того жестокого века событие: у Богдана схапают имение,
10-летнего сына запорют; говорят, уведут жену. В деле
замешаны евреи. Хмельницкий горько жалуется: «Даже от евреев
испытали мы невыносимые обиды и унижение».
Он не находит подмоги у бессильного короля.
Бежит в Запорожье. В 1648 г. избран
гетманом.
Поджигает фитиль.
«Хмель-злодей, да сотрётся имя твоё».
Запорожцы – неважные воины; побеждают
поляков только в смычке с крымскими татарами, – зато отважно
отыгрываются на слабых.
На левобережной Украине еврейство
практически уничтожено. Потери в Польше – около 100 000
человек.
Счастливчики спасаются в чужих общинах. Их
принимают: это долг. Но не потчуют пряниками. Золушка
отрабатывает кусок чёрствого хлеба чёрной работой за гроши.
Бессмертное описание избиения евреев, – «хмельнитчины»,
– даст свидетель случившегося Натан Ганновер в пронзительной
хронике «Пучина бедствий». Развлечения палачей не поддаются
пониманию.
Кошмар.
Юрий Богданович Хмельницкий в 1685 г. –
гетман Правобережной Украины. Терпение султана лопнет, когда
истинный отпрыск своего отца, куражась, прикажет «облупить»
живьём кожу с еврейки: женила сына без спроса.
Мерзавца казнят мусульмане.
Слова «казак» станет нарицательным для
обозначения жестокости. Говорят, при взятии Суворовым
Варшавы в 1794 г. они гарцуют по улицам с младенцами на
штыках; бойцов Конармии сравнит с запорожцами Максим
Горький; казаки, по свидетельству Бабеля, режут евреев
аккуратно, – чтобы не забрызгаться.
Зверствуют.
Причина найдется.
Евреи грудью стоят на защите интересов
шляхты, – и это, как указывает Краткая Еврейская
Энциклопедия, «главная причина катастрофы, постигшей
еврейство восточных областей Польши в середине XVII
века».
В XX веке евреи
экспроприируют экспроприаторов и тем, как принято считать,
опрокинут Россию.
Что в лоб, что по лбу. И так плохо, и эдак.
Что ни делает дурак, всё он делает не так.
Эта река впадает в другое
море
Бесконечные скитания – это непрерывное
падение? Летучий Голландец бороздит океан, не в состоянии
прибиться ни к одному берегу, но иудеи всякий раз обретают
прибежище. Продолжим метафору: у них Летучий Корабль.
Они покинули Землю Обетованную, где им
мешали; обогнут земной шар, – но будут жить так, как хотят.
Переубедить иудея – что разогнуть подкову.
Сознательно отстранены. Принципиально
надевают талес, отпускают пейсы, – так Дон-Кихот носит тазик
на голове.
Им есть, чем гордиться.
Кабы не 10 заповедей, ребёнку бы вдалбливали
с пелёнок: «обмани», «укради».
Просыпались бы с мыслью о подлости, а
постель стелили бы с рефреном: «мерзость»; лелеяли бы мечты
о виселицах на площадях.
Они живут в Польше, – не без трений, но
много лучше, чем за пограничным шлагбаумом. Восточная страна
веротерпима, ужасы средневековья здесь пастельны.
Да и вообще: дарёному коню в зубы не
смотрят.
Поляки сведущи в иудаизме.
Они понимают особый менталитет учёности, не
связанной с карьерой.
Евреи не начётчики, не компиляторы
диссертаций, – живут в ноосфере. Строчки Пятикнижия
для них реальны как ель или дождь.
Еврейские общины Польши XVI
века – не судно-призрак, населённое
матросами-мертвецами. Евреи имеют право судить и рядить,
казнить и миловать своих преступников, – правда, ни одного
смертного приговора не зарегистрировано. Отмечают праздники,
талдычат на идиш, наряжаются по своей моде, учатся по своей
методике.
Заняты коммерцией, коммуникабельны,
добиваются признания у шляхты, но ассимиляция исключительно
редка.
Польские евреи охотно изучают светские
науки, зубрят медицину в Падуе; в свою очередь падуанец Саул
Валь (1541 г. рождения) едет в прославленную Брестскую ешиву,
– только там можно стать по-настоящему учёным раввином. Он
обучится искусству расщеплять каждое слово Торы как ядро
атома, препарировать тончайшим и острейшим ланцетом анализа.
Остроумие пригодится ему при знакомстве с
дворянами.
Ему покровительствует и предоставляет кров
известный магнат Николай Радзивилл.
Ладить с ляхами Саул
умеет как никто.
Порядок в Польше, недавно провозгласившей
унию с Литвой, отсутствует. Хвост вертит собакой: все
решения сейм принимает только единогласно. Короля выбирают
на той же основе. После смерти Стефана Батория в 1586 г.
споры недюжинные: конклав кардиналов легче избирает папу.
Говорят, шляхта уступит престол Валю: то ли на ночь, то ли
на несколько месяцев, – пока не разрулят вопрос. Финишную
ленточку порвёт шведский потомок Ягеллонов: провозглашён
король Сигизмунд III.
Халиф на час не плюёт против ветра:
государственные обязанности несовместимы с соблюдением
субботы. Саул, не возгордившись, сдаст караул.
«Королевский слуга» Валь командует таможней
и торгует солью, валютой того времени; кредитует польскую
армию на демарш против Пруссии. Богатство чрезвычайное.
Бриллиантов – куры не клюют.
Король посватается к его дочери, но получит
отказ: гой неприемлем.
Нет следа мысли о
переходе в другую религию даже в обмен на королевство.
Чем отречься от религии, пусть лучше
выбросят вон.
Он не хочет приобретать весь мир.
Пусть козыряют другие. Ему достаточно, чтобы
не спускали с лестницы.
Как в анекдоте: вы позвольте мне торговать
семечками, а я не буду вмешиваться в управление вашим
государством.
Каждому своё.
Руководит брестской общиной,
благотворительствует: «построит… женскую галерею синагоги,
ешиву, микве…»; добьется привилегий для евреев.
Его сын учредит
и возглавит Литовский ваад, – еврейский совет.
Потомок Сауля Валя – Карл Маркс.
Недурное происхождение.
Но это совсем другая опера.
В начале XVII века
Польша конфликтует с Московией. О Смутном Времени Пушкин
повествует в «Борисе Годунове». В 1607 г., – год спустя
после низвержения Гришки Отрепьева, – на роль самодержца
претендует очередной шарлатан: Лжедмитрий II.
О шельме отзываются скверно: невежда, – «…не
бывает ни на каком богослужении».
За него – недовольные казаки, крестьяне,
поляки. С этим «коктейлем Молотова» он разобьёт полки
боярского царя Василия Шуйского; его стан в Тушино, рядом с
Москвой. Претендент на шапку Мономаха осадит Троице-Сергиеву
лавру, признан многими русскими городами. Налицо
двоевластие.
Марина Мнишек пополам с ним в претензиях на
престол и в постели.
Пушкину претит беспутное поведение некогда
гордой полячки, которая, как он осуждающе заметит, «делит
извращённое ложе еврея».
Поэт точен. Всеведущие иезуиты разведают
подноготную самодельного самодержца: крещёный еврей из-под
Шклова.
Колдовство иудаизма передаётся через
поколения: Санчо Панса иногда цитирует страницы Талмуда;
Лжедмитрий II
таскает за собой сундук с иудейскими рукописями, – и, само
собой, Талмуд.
Формально православный, он прикован к
наследию предков, мысленно идёт по пятам Вечного Жида.
Спустя 3 столетия история «Тушинского вора»
покорит воображение лояльного советского поэта Ильи
Сельвинского, – потомка крымчаков, крымских евреев.
Драма «Тушинский лагерь» исполнена
ностальгией по Палестине.
Пусть от былого
Достанутся нам камни, только камни –
Мы всё
же будем, будем, будем бредить
Об
Иудее!
План «молодого проповедника …с неистовыми
глазами фанатика»: стать царём Московии, раздолбать
оттоманов и вернуть Землю Обетованную.
Первый этап – царь, второй – Мессия.
Тоска по утерянной отчизне неизбывна.
Еврейская кровь сама по себе – мотивация.
Святая земля – там может быть сколь угодно
плохо, но именно там бьётся сердце лиц еврейской
национальности.
Народа иудейского.
|