Сергей Баландин

«ПЯТОЕ ЕВАНГЕЛИЕ»

ОПИСАНИЕ СВЯТЫХ МЕСТ В ИЗРАИЛЕ С КОММЕНТАРИЯМИ И РАЗМЫШЛЕНИЯМИ

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ЭКЗЕГЕТИКА СЕРДЦА

Глава четвертая

ИСКУПЛЕНИЕ

Храм Гроба Господня

Как известно, в последнее время в самом христианском мире возникли разногласия относительно подлинности места Гробницы Господней. У традиционной Голгофы, которой христиане поклонялись уже почти два тысячелетия, вдруг появилась молодая конкурентка, так называемая Голгофа Гордона, рядом с которой имеется сад с известной могилой, которые, как полагают, принадлежали Иосифу Аримафейскому, похоронившего Иисуса в своем имении. У нас здесь могут возникнуть естественные вопросы: почему об этом саде и могиле нет ни одного свидетельства, ни одного упоминания в древних источниках? и что мешало древним христианам поклоняться Гробу Господню именно здесь, вместо того чтобы претендовать на “оскверненное” язычниками место? Может быть, они забыли, где находится самое Святое место их религии? Но христианское присутствие в Иерусалиме никогда не покидало своих пенатов, а память церковной истории сохранила непрерывающийся список Иерусалимских епископов [1]. С апостольских времен и до Константина, как мы уже знаем, в Иерусалиме постоянно присутствовала иудео-христианская община. Как известно, до 135 года вся Христианская Церковь Иерусалима возглавлялась еврейскими епископами. После захвата Иерусалима Адрианом, христианство стало распространяться и среди пришедших сюда язычников, которые вместе с христианами еврейского происхождения становились новыми гарантами сохранения древних традиций.

Большинство исследователей считает, что неопровержимым доказательством почитания Гроба Господня на этом месте иудео-христианами является последующее строительство императором Адрианом здесь языческого храма. Даже после этого, несмотря на профанацию, иудео-христиане продолжали развивать свои мистико-теологические доктрины, связанные с местом, где Христос сошел в ад, и затем вознесся оттуда. Этот акт Адриана безусловно выглядел в глазах ранних христиан как профанация, но мы, если хотим судить объективно, не можем согласиться с этим мнением. Да, Адриан, как правило, выбирал для строительства своих храмов святые для иудеев или христиан места, что, собственно, и подтверждает их аутентичность, но с другой стороны, также и христиане впоследствии обращали языческие святыни в христианские, как например, храм Эскулапа в бассейне Вифезда. Разве мы можем сказать, что единственной целью строительства там церкви было осквернение памяти Эскулапа? Также и для Адриана, строительство языческих храмов на Святых для христиан местах не имело целью их осквернение. Вообще глумиться над чьими бы то ни было святынями было не в правилах у благородных и набожных римлян. Осквернением безусловно было бы размещение свалки или строительство конюшни, но храм? Ведь никто не считает строительство мусульманских мечетей на Храмовой горе в Иерусалиме ее осквернением, наоборот, этим мусульмане выражают свое благоговение перед ней. Точно так же и обращение этих мечетей в христианские церкви в период крестоносцев, а затем обратно в мечети при мусульманах, не считается осквернением.

Что же касается Адриана, отличавшегося особой религиозной терпимостью и питавшего любовь к восточным культам, то у него не было абсолютно никакой мотивации преследовать христиан. Будучи последователем стоика Эпиктета, император провел ряд реформ в духе либерализма, ограничивающих государственный деспотизм, беспредел родительской власти, установил законы, защищающие определенными правовыми гарантиями положение рабов, женщин, и, конечно, положение религиозных меньшинств. Всякие религиозные преследования в его правление были прекращены, более того, Адриан по своему великодушию помогал восстанавливать древние города, возрождать культы предков у подвластных ему народов. То же самое он предложил и евреям. Он хотел отдать им Иерусалим, помочь отстроить Храм, но национальная гордость и злоба еврейских лидеров взяли верх над здравым смыслом и политикой мирного существования. Умению ладить с людьми евреев научит несколько позже галут, а тогда, живя на своей земле, они хотели либо всего, либо ничего. В ответ римлянам на предложение дружбы они подняли восстание под предводительством Бар Кохбы, которого, кстати, рабби Акива объявил Христом, т. е. Машиахом. Но этот “агнец” был не столь кроток и безгласен, как положено было бы ему быть по рангу, и поэтому у Адриана была возможность сравнить его с Иисусом, и он понял кто из этих двух агнцев – Божий.

Чтобы построить на месте Голгофы храм, посвященный высшим богам Капитолия, Адриан должен был также испытывать тайную любовь и благоговение по отношению к этому месту. Видимо, мистика иудео-христиан, рассказывающая о нисхождении Иисуса в ад и Его воскресение из мертвых глубоко затронула сердце императора. Вполне естественно возникла аналогия с античной мифологией, повествующей о Венере, которая отождествлялась с семитской Астартой, сходившей в Ад за своим любовником-мужем Адонисом – Таммузом, и, по прошествии трех дней, возвращавшей его обратно на землю, что считалось причиной весеннего пробуждения всей природы к новой жизни (имя Адонис происходит от того же корня, что и еврейское слово Адонай – Господь).

Посвящение храма именно Адонису на месте Голгофы, так же как и Адонисовой рощи на месте грота Рождества в Вифлееме, по нашему мнению, неслучайно. Во-первых, Адонис, так же как и Иисус, был не только бог, но и обычный смертный человек, ибо боги у язычников, как правило, не умирают. Во-вторых, по преданию, он был сыном царя Пафоса Канира, имя которого свидетельствует о его музыкальных способностях (Канир – от кинор, что значит лира). Именно на киноре любил играть царь Давид, а Иисус, как известно, считался Сыном Давидовым. Но главная аналогия этого языческого предания с христианским вероучением – это, конечно, воскресение. О чем говорит миф об Адонисе? Об извечной борьбе между жизнью и смертью, где всякая жизнь необходимо побеждается смертью, но и смерть также побеждается воскресением. Языческие празднества, посвященные Адонису, также приходились на весеннее время, совпадающее с еврейской Пасхой и с Воскресением Христовым. Но также ясно, что Воскресение Христово лишь пробудило в воображении язычников эти аналогии, но само нисколько от них не зависит, как ошибочно полагают критики-мифологисты. Да, миф об Адонисе, так же как и аналогичные мифы об Аттисе, Осирисе, Дионисе и т. п., значительно древнее христианства, но отсюда не следует, что “post hoc, ergo propter hoc” (после этого, значит, по причине этого), т. е. вывод, запрещенный законами логики. Не спорю, возможно, миф об умирающем и воскрешающем боге в какой-то степени и отразился на мировоззрении ранних христиан (хотя в самом мифе отражен мистический вечный Христос, Который на самом деле есть и “до того” и “Причина того”), что породило в их фантазиях апокрифические легенды о нисхождении Иисуса во ад (миф об Орфее), о победе над сатаной, об освобождении оттуда праведников и т. п. Тем более, на фоне всех этих легенд, контрастом выделяются сообщения евангелистов, не дававших воли своей фантазии и строго придерживавшихся факта. Евангельское повествование никак не укладывается в каноны мифотворчества, и чтобы вы ни думали о Воскресении Иисуса, мифом его назвать никак нельзя.

Совсем недавно, в 1979 году, была исследована часть Голгофы, находящаяся во владении Греко-Православной Церкви. И там был обнаружен римский алтарь для воскурения фимиама с остатками золы и обугленными костями приносимых в жертву животных. Интересную особенность обнаружили в последнее время археологи, исследуя фундаменты Адрианова храма. Оказалось, что направление оси этого строения относительно главной улицы Элии Капитолины – Кардо Максимус не составляет прямого угла, что несколько необычно для римских архитекторов, любивших во всем правильную геометрию. Какова логика этого угла? Куда был обращен храм? Один из наиболее вероятных ответов тот, что фасад храма был обращен в сторону бывшего Соломонова Храма, на месте которого Адриан также построил жертвенник и установил свой бюст. Возможно, это был тот самый бюст, голова которого была найдена в Иерусалиме в 1873 году и сейчас хранится в Санкт-Петербургском Эрмитаже.

После объявления христианства государственной религией и провозглашения религиозной свободы императором Константином, Иерусалимский епископ Макарий подал петицию императору о восстановлении на месте храма Венеры, места христианского поклонения, провоцируя тем самым конфронтацию с идолопоклонством, которое еще существовало в городе. Макарий основывался на солидных свидетельствах и очевидцах. Если бы он хотел лишь только удовлетворить набожность христианских масс, то строительство храма за пределами третьей стены не вызвало бы в их среде смущения и не ломало бы традиционных представлений, так как христиане почти 200 лет избегали подходить к месту Голгофы из опасения нежелательных и неприятных впечатлений от проводимого там языческого культа. Вопреки этому, Макарий не побоялся “скверного места” и убедил Константина разрушить храм Венеры. Когда же храм был снесен, то к великой радости и удивлению христиан, обнаружились древние еврейские гробницы, где римляне почти ничего не разрушили, удовлетворившись насыпью.

Какими критериями руководствовались христиане того времени, принимая вновь открытую Голгофу и Святой гроб? Надо сказать, что они несколько отличались от критериев современных археологов. Так, например, Кирилл Иерусалимский, родившийся в Иерусалиме в 315 году, за 10 лет до открытия Голгофы, связывает ее подлинность с расщелиной, раскалывающей скалу от ее вершины и до основания, которой он придает особое мистическое значение как “двери из благотворной гробницы”, усматривая предсказание о ней в Песни Песней: “Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Голубица моя в ущелии скалы под кровом утеса” (Пес. 2:13-14). Вполне возможно, что в этой экзегетике он продолжает древние традиции иудео-христиан, развивавших в связи с этой расщелиной целые философские доктрины и просто мог повторить ту традицию, которую знал. Конечно, для скептического ума современных исследователей наличие трещины в скале вряд ли могло бы служить аргументом для идентификации Голгофы; Чарльзу Гордону и его последователям, например, не приходило в голову поискать на своем холме что-нибудь подобное.

Ход мыслей у Евсевия Кесарийского, который был живым свидетелем разрушения храма Венеры, хотя и иной, чем у Кирилла, но и по его критериям Голгофа Гордона не проходит. Его не очень интересуют щели в скале, зато большее внимание он уделяет установлению подлинности гробницы. Он считал, что могила Спасителя должна состоять только из одной ниши, следовательно, архитекторы, нанятые Константином, разрушили все могилы, которые содержали более одной ниши. Гробница, которая была признана местом погребения Иисуса состояла из одной погребальной камеры, имеющей одно каменное ложе для тела (тип аркосолиум) и другой комнаты служившей как бы прихожей. В своем натуральном виде эта гробница просуществовала до сентября 1009 года, когда фатимидский халиф аль-Хаким приказал разрушить храм. “Гробница сада” возле Голгофы Гордона имеет, как известно, три погребальных ложа.

Кроме традиции, подтверждающей подлинность места казни и захоронения Иисуса, последние раскопки, проводимые в Храме Гроба Господня, лишь подкрепили вероятность исторической идентичности Святыни. Как мы уже говорили, идентичность Голгофы той скале, на которой построен Храм Гроба Господня, сегодня допускают почти все крупные специалисты в области Библейской археологии, среди них: францисканский археолог брат Винсент, Кетлин Кенион, израильский профессор Ави-Иона. Никто еще пока не нашел ни одного убедительного аргумента против, хотя доказать сейчас что-либо на 100%, само собой понятно, невозможно, ведь даже относительно местоположения Соломонова Храма, как упоминалось выше, есть определенные разногласия у археологов. Что ж, каждый имеет право защищать свое мнение.

Собственно история Храма Гроба Господня начинается с эпохи императора Константина и его матери царицы Елены. Строительство храма было поручено двум архитекторам Зиновию и Евстаху (Zenobius, Eustace).

Новая церковь, состоящая из трех частей – Анастазис (ротонда), Сад Иосифа Аримафейского (открытый двор, включающий в себя также и Голгофу) и базилика из пяти нефов (Мартириум), как принято считать, была торжественно освящена в присутствии императора 14-го сентября 335 года, но пилигрим из Бордо в 333 году писал о ней как об уже построенной: “На левой же стороне находится небольшая гора Голгофа, где Господь был распят. Отсюда, как бы на вержение камня, находится пещера, в которой положено было Его тело и на третий день воскресло. На этом месте повелением императора Константина сооружена базилика; это храм Господень дивной красоты, имеющий с боку водовместилище, откуда берется вода, а сзади водоем, где крестят детей” [2]. Евсевий Кесарийский и Кирилл Иерусалимский также с восхищением описывают роскошь и красоту отделки храма. Из сообщения Эгерии мы узнаем, что перед крестом находился непокрытый “как бы весьма обширный и красивый двор, расположенный между Крестом и Воскресением; там собирается весь народ, так что нет возможности открыть решетку” [3]. При всем при том, у большинства поклонников отношение к этой Святыне в те времена было чисто языческое, их цель – прикоснуться к кресту, а то и “отгрызть” от него частицу, даже не очень хорошо понимая, что это такое. Так, например, архидиакон Феодосий (530 год), описывая храм, как будто забывает чему посвящена эта Святыня: “В городе Иерусалиме у гроба Господня есть место Кальварии, где Авраам принес сына своего во всесожжение, и так как гора скалистая, то на этой горе, т. е. у подошвы этой горы соорудил Авраам жертвенник, над жертвенником возвышается гора, на каковую гору восходят по ступеням; там был распят Господь. От гроба Господнего до места Кальварий шагов числом 15; они находятся под одною кровлей. От места Кальварий до Голгофы 15 шагов, где обретен крест Господень” [4]. Далее он описывает историю с неким Уврикием: “Уврикий назывался препозит империи; он был препозитом при седми императорах, полагал венцы на головы императоров и слагал с их голов и наказывал их. На третьем миллиарие от Иерусалима есть место, где Владычица Мария, мать Господа, когда шла в Вифлеем, сошла с ослицы, села на камень и благословила его. Этот препозит Уврикий вырубил этот камень и сделал его квадратным, наподобие престола, желая отправить его в Константинополь; и когда его привезли к вратам святого Стефана, то далее двинуть его было невозможно, а тащила его пара быков; и когда увидели, что ни коем образом нельзя двинуть его вперед, возвратили его к гробу Господню, и там из этого камня устроен престол, и на этом престоле приобщаются; однако он поставлен позади гроба Господня. Этот препозит Уврикий умер в Константинополе при императоре Анастасие, и его погребли, но этого Уврикия не приняла земля и в третий раз могила извергла его из себя” [5].

Пилигрим из Плаченцы в 570 году пишет: “Пав на землю и облобызав ее, мы вошли в святый град, где поклонились Гробу Господню. Гроб вытесан из камня и ложе вытесано из того камня, на который было возложено тело Господа Иисуса Христа; бронзовая лампада, которая в то время была поставлена у Его главы, горит там день и ночь, из нее мы взяли благословение и поправили ее. В этот гроб извне приносится земля и входящие берут оттуда благословение. Камень, которым был загражден гроб, стоит при входе в него; цвет тот же, как и у скалы, он вырублен из скалы Голгофы. Камень этот украшен золотом и драгоценными камнями. А камень гроба похож на жерновый. Бесчисленные украшения: на железных прутьях висят запястья, браслеты, шейные цепи, кольца, головные повязки, витые пояса, перевязи, императорские венцы из золота с драгоценными камнями, и украшения императриц. Сам гроб прикрыт как бы метой из серебра, с золотым верхом. Перед гробом поставлен престол” [6].

В 614 году персы захватили Иерусалим, разрушили все церкви, в том числе и Храм Гроба Господня, захватив с собой священную реликвию – древо животворящего креста. Но ярость их продолжалась недолго, удовлетворившись награбленной добычей, они стали проявлять терпимость к покоренным иноверцам, и в 616-626 годах, монах монастыря св. Феодосия Модест, за отсутствием в Иерусалиме официального патриарха (патриарх Захария был уведен в плен персами), взял на себя ответственность отстроить Храм Гроба, который состоял из церкви Воскресения (Анастазис), церкви Святого креста (Мартириум) и церкви Голгофского холма. Император Ираклий, овладев Палестиной в 629 году, назначил Модеста патриархом.

Но недолго продолжался праздник на христианской улице. В 635 году халиф Омар захватил Дамаск, а затем легко овладел всей Палестиной, кроме Иерусалима. Поход на Иерусалим в 636 году возглавил друг Омара Абу-Убейда ибн аль-Джаррах. (О его могиле в Амвасе см. ниже). Два года выдерживал Иерусалим осаду мусульман, но в 638 году патриарх Софроний (560-632), осознав всю бессмысленность сопротивления, передал осаждавшим мусульманам через послов, что готов сдать Иерусалим, но только лично халифу Омару. Благородный халиф принял условия патриарха. Он прибыл в Иерусалим и после переговоров с Софронием издал указ. Текст этого указа (договора) в 1470 году дословно приводит в одном из своих сочинений египетский ученый Шамс эд-Дин ас-Суюти: “Договор Омара с жителями Иерусалима. Во имя Бога Всемилостивого и Всемилосердного! Это то, что даровал раб Божий, повелитель верующих, Омар, Жителям Илии (Иерусалима), в отношении пощады: он даровал пощаду их жизни, их имуществу, их церквам, их крестам; тем, кто живет в городе и тем, кто живет за городом и (исповедующим) всякое вероучение их, так что их церкви не будут ни обитаемы, ни разрушаемы, и не будет причинен ущерб ни церквам, ни границам их, ни крестам их, ни какому бы то ни было имуществу их; их (т. е. жителей) не будут принуждать в вере и не будут обижать никого из них” [7].

Епископ Аркульф, посетивший Иерусалим в 670 году, так описывает Храм Гроба Господня: “Эта весьма большая церковь, вся из камня, сооружена отовсюду с изумительною круглотою и от основания возвышается тремя стенами, над которыми поднимается вверх одна крыша. Между каждой стеною и другим боком находится пространство, соответствующее улице. В трех местах средней стены искусно сооружены три алтаря. Эту круглую и весьма высокую церковь, имеющую три вышеупомянутых алтаря, один, обращенный к полудню, другой к северу, третий к западу, поддерживают двенадцать каменных столбов удивительной величины. В ней восемь дверей, то есть по четыре входа через три установленные друг против друга, с промежутками, стены; из них четыре выхода обращены к вольтурну, каковой ветер зовется и кекиас, а другие четыре к евру” [8].

В 746 году сильное землетрясение причинило значительные разрушения храму, бедная христианская община, находящаяся под тяжелым гнетом мусульманских налогов не находила достаточно средств на проведение необходимых ремонтных работ. Во время халифа аль-Мамуна (813-833), после очередного землетрясения, повредившего церковь, патриарх Фома расширил купол Анастазиса, употребив на строительство кедровый лес, присланный с Кипра в дар от императора Карла Великого (769-814). С 800 года Карл официально становится патроном Палестины и получает в качестве почетной привилегии ключи от Храма Гроба Господня и знамя Иерусалима.

В 935 году мусульмане заняли южную часть атриума перед Константиновой базиликой под предлогом, что халиф Омар молился в этом месте и построили в 1216 году небольшую мечеть, почти перекрывшую доступ к базилике (в 1417 году был пристроен минарет). Это было сделано вопреки декретам самого Омара, к тому же, халиф Омар не мог молиться на этом месте, так как атриум в то время располагался, как мы знаем, с восточной стороны храма, выходя фасадом на византийскую улицу Кардо Максимус.

Церковь вновь подвергалась нападениям и разрушениям погромщиков в 936 и 969 годах, но самое катастрофическое разрушение постигло ее при халифе аль-Хакиме в 1009 году.

Халиф аль-Хаким би-Амр-Илла (996-1021) в 1008 году запретил процессии богомольцев как по самому Иерусалиму, так и по всему своему султанату и в 1009 году приказал полностью разрушить Храм Гроба. Как свидетельствует очевидец этих событий историк Муджир эд-Дин, только груда развалин и щебня помешала фанатикам достигнуть фундаментов: “В 398 году аль-Хаким би-амр-Алла приказал разрушить церковь аль-Кумаму, что в Иерусалиме и отдал народу на разграбление все имущество, сосуды и т. п., что было в ней. Это было вызвано полученным им донесением о проделках христиан в день Пасхи с тем огнем, который они добывают хитростью, причем люди невежественные полагали, что этот огонь спускается с неба. Его делают, пропитывая маслом бальзамового дерева тонкие шелковые нити, намазывая серой и другими снадобьями, устроенные с таким искусством, что это сходит за чистую монету в глазах и выдающихся личностей и простого народа. Они и до сих пор делают это в аль-Кумаме. День, когда появляется огонь, называется у них “субботой света”. Тогда в присутствии мусульман совершается нечто непозволительное, что не дозволено ни слышать, ни видеть: явное провозглашение неверия, громкие крики: «о (примкните) к вере Креста!» выставление на показ их книг, вознесение крестов над толпой и другие деяния, от которых дрожь пробегает по телу...” [9].

В 1012 году безумие аль-Хакима остыло, он был приведен в чувства мольбами его матери, которая была христианка. Все преследования были прекращены, и византийским священникам было разрешено отстроить храм. В конце концов, психическая болезнь несчастного халифа привела его к тому, что в 1020 году он провозгласил себя конечным воплощением божества, вслед за чем он таинственно исчез, – скорее всего, был убит заговорщиками. Восстановление храма началось в 1031 году, при императоре Романе, но только что отстроенное здание было вновь разрушено землетрясением 1034 года. В 1048 году император Константин IX Мономах (1042-1055) вновь отстраивает храм.

Описание того состояния, в котором крестоносцы нашли Храм Гроба Господня, сохранилось в сообщениях Зевульфа (1103 год): “Вход в город Иерусалим находится в западной стороне, под башнею царя Давида, через ворота, которые называются воротами Давидовыми. Прежде всего следует идти к церкви св. Гроба; которая называется Мартириум, и это не только сообразуясь с расположением улиц, но также потому, что эта церковь знаменитее всех других церквей; и по справедливости она достойна такой славы, ибо все то, что предсказали Святые пророки всему миру и что они заранее написали о Спасителе нашем Иисусе Христе, все это там действительно сбылось. Самую церковь по обретении креста Господня, построил архиепископ Максим (ошибка Зевульфа, правильно – Макарий) по царски и великолепно, по почину императора Константина и матери его Елены. Посреди же этой церкви находится Гробница Господня, окруженная очень крепкой стеной и покрытая сверху, для того, чтобы дождь не мог падать на св. Гробницу, так как церковь не покрыта крышей” [10]. Зевульф упоминает примерно о тех же Святынях, которые христианская традиция почитает и сегодня, но расположенные, видимо, несколько иначе в связи с иной планировкой церкви: “В атрии церкви Гроба Господня находятся святейшие места, именно темница, в которой был заключен Господь наш Иисус Христос, после того как он был предан, по свидетельству ассирян; затем несколько выше находится то место, где был обретен святой крест с другими крестами и где тоже была построена большая церковь во имя царицы Елены, но затем до основания разрушена язычниками; несколько ниже, недалеко от темницы, находится мраморный столб, к которому был привязан в претории Господь наш Иисус Христос и сильно бит бичами; рядом – место, где воины снимали одежду с Господа нашего; затем место, где воины надели на Него багряницу и возложили на голову терновый венец и делили одежды его, бросая жребий” [11].

Крестоносцы не были удовлетворены реставрацией Храма Гроба Константином Мономахом, они сразу же приступили к перестройке здания. Их новый храм был торжественно освящен 15 июля 1149 года, по случаю пятидесятилетия взятия Иерусалима.

Над базиликой Константина они воздвигли монастырь монахов ордена августинцев, место проживания каноников, ответственных за содержание храма, остатки которого по сей день можно видеть во дворе эфиопского монастыря. К северу от ротонды в 1115 году патриархом Арнольфом была построена новая Латинская Патриархия. Впоследствии Салах эд-Дин разместил там мусульманских суфиев, которые превратили здание в мечеть, называемую сегодня эль-Ханака (обитель дервишей).

Перед входом в храм был построен атриум – мощеный двор, который является потолком подземного водохранилища. Его внешний вид почти не изменился с 1172 года, когда было завершено строительство колокольни. Мощение XII века и остатки семи колонн сохранились по сей день. Сами столбы колонн, кроме оснований, были сняты в 1244 году хорезмскими татарами и посланы в Мекку как дар. Западный столб, встроенный в стену и имеющий капитель – корзину, сохранился почти целиком.

3 октября 1187 года, одержав победу над крестоносцами и вступив в Иерусалим, Салах эд-Дин на три дня закрыл храм, затем приказал сбросить колокола с башни, заложить проход одной из дверей и обложить всех посетителей храма податью. Из мусульманских историков того периода заслуживает внимание упоминание Али аль-Херави, который в 1191 писал: “Наибольшее значение имеет церковь, известная под именем Кумамы. Это здание считается одним из чудес мира. Я, конечно, опишу его в своем сочинении о памятниках. Я изложу план этой постройки и сообщу о всем том, что находится внутри. В этой церкви есть гробница, которую христиане называют “Кыяма” (Воскресение), потому что они думают, что здесь произошло воскресение Мессии. Но на самом деле место, ныне занимаемое церковью, было вне города и называлось Кумамой потому, что туда выбрасывали нечистоты, там отсекали злодеям кисти рук и распинали разбойников. Так сказано в Евангелии; Бог лучше знает истину. В этой церкви видна скала, которая треснула и из под которой поднялся Адам, когда на ней водрузили крест. Эта церковь заключает в себе сад Иосифа Справедливого и в ней можно увидеть зрелище священного огня. Я довольно долго пробыл в Иерусалиме во время владычества франков, так что знаю, как они держат себя и как поступают” [12].

Спустя некоторое время, вражда между христианами и мусульманами стала ослабевать, а жизнь начала входить в свое нормальное русло. В 1191 году Константинопольский император Исаак Ангел (1185-1195) попросил Салах эд-Дина восстановить византийское духовенство в Иерусалиме, а 2-го ноября 1192 года английский король Ричард Львиное сердце (1157-1199) в мирном договоре потребовал от Салах эд-Дина свободный доступ к святым местам для всех пилигримов. В результате начался новый поток паломников, среди которых были и члены свиты самого Ричарда. Одну из групп пилигримов возглавил Губер Уолтер, епископ Сейлсберийский. Салах эд-Дин принял епископа довольно радушно и предложил принять от него чего-нибудь в дар. Тогда епископ попросил, чтобы двум латинским священникам и двум диаконам было разрешено проводить службы в Храме Гроба, но двери храма открывались только по большим праздникам или по просьбе пилигримов после уплаты ими высокой денежной пошлины.

В “Путешествии Трифона Коробейникова”, относимого к 1582 году сохранилось свидетельство о сборе пошлины турками: “Емлют на них погании Турки со всякого христианина по 4 золотых угорских (турецких), також во церков пустят. Також и мы грешнии по 4 злотых дали с человека; а которому християнину дати нечево, и во церков его не пустят. Да тем людем, которые дают золотые, дают им письмо, да по тому письму пущают их из церкви вон, с которых возьмут; да с Латынцов и со Фрязов и с еретиков емлют по 10 золотых с человека, а золотые угорские, развее с чернцов мыту не емлют. В той же день суботный приидет много християн от многих земель; а не имущим что дати поганым Турком, странным и убогим, приходящим ко вратом к великим церковным, и оне тех во церков не пустят; а на вратех учинено оконце невелико: зрящим им в оконце внутрь церкви великих врат и плачутся горце, дабы вошли внутрь великия церкви видети гроб Христа Бога нашего и сшествие Святаго Духа с небеси на гроб Господень” [13].

В 1636 году Венецианская республика через своего посла Пиетро Фоскарини купила у турецкого правителя капеллу франков (Spasm) и передала ее францисканцам. До этого Иерусалимский паша использовал этот древний проход на Голгофу как голубятню. Но кто бы что ни приобретал, мусульмане сохраняли полный контроль над всем храмом, и никто не мог переступить его порог, не уплатив им довольно высокий денежный взнос. В 1832 году Де Герамб видел, как турки у дверей храма до крови избивали тех, кто хотел войти в храм, не уплатив положенной таксы [14]. Этот пережиток уплаты персональной пошлины за вход пилигримами был отменен только после оккупации Палестины в 1834 году, султаном Египта Мухаммедом Али и его сыном Ибрагимом-пашой (1832-1840), они положили конец издевательствам над верующими, но тем не менее право ключей было сохранено за мусульманами. Сохранилось и взимание денежной пошлины за посещение храма, но теперь она возлагалась на все христианские общины в целом. Паша Сурайя, правитель Иерусалима, запретил привратникам курить свои трубки и распивать кофе внутри храма. Как только египтяне в 1840 году оставили Иерусалим, привратники опять вернулись к своим старым обычаям, а в 1852 году пилигримы даже все еще платили небольшой персональный налог.

Впервые ключи от Храма Гроба были вручены на хранение мусульманской семье халифом Омаром в 638 году. Второй раз эту практику восстановил Салах эд-Дин. В 1246 году султан Айюб навечно передал ключи от храма двум мусульманским семьям Нусейба и Джуди. Джуди дано почетное право хранить ключи, а Нусейбам совершать ритуал открытия и закрытия дверей. Это право было затем утверждено турками как твердое и постоянное. Хранители ключей относятся к своей обязанности как к почетному благородному праву обладать ключами от христианской церкви, которое было присуждено их отцам лидерами ислама. До 70-х годов нашего столетия ключ от церкви находился исключительно в руках Джуди. Сегодня семьи Нусейба и Джуди платят сторожу мусульманину, остающемуся на ночь в специальной комнате, чтобы открыть двери в 3.30 утра и хранить ключ в течение дня. По словам господина Нусейбы, его семье принадлежит право открывать и закрывать двери церкви, а семья Джуди только содержит ключи. Но в праздник Пасхи, члены семьи Джуди также открывают и закрывают двери.

Такое положение многим христианам представляется унизительным, но некоторые видят в нем мудрую волю Всевышнего. Так объясняет его англичанин Вильям Диксон, посетивший Иерусалим при паше Сурайи:

“Почему Провидение, в своей мудрости, не допустило нас самих иметь попечение о наших святых местах? Не потому, чтоб мы были слабы. Не потому, чтоб мы были бедны. Не потому, чтоб мы находились в отдалении или были нерадивы. Обладатели Дели и Алжира могли бы сделаться обладателями Иерусалима в одну неделю, если бы это зависело только от физической силы. Но дело в том, что мы слабы в духовных добродетелях, братской любви и терпении.

...В таком враждебном духе, – в духе галилейском, а не христианском, – мы судим друг друга у гроба Христа. Грек встречает несторианца, латинянин сталкивается с коптом на таком месте, которое каждый из них признает священным, и между тем каждый утверждает, что его брат – не брат ему, что он чужеземец и еще хуже, чем чужеземец, что он в святом доме незваный гость, присутствие которого составляет положительную мерзость пред лицом Бога. Единственный сносный исход из подобного положения состоит в постоянном сохранении угрюмого вида, полного ненависти, к своим братьям; – наше богопоклонение недалеко от схваток, которые требуют присутствия арабов и баши-бузуков, чтобы не превратиться в ежедневные побоища.

...При мусульманском господстве церковь св. гроба составляет единственный христианский храм в большом городе, – такой храм, в который могут свободно входить различные племена и народы, в котором они вправе совершать коленопреклонение пред алтарем и на каких бы то ни было языках, по какому бы то ни было обряду возносить молитвы и славословие Небесному Отцу. Но разве этот же храм был бы доступен всем и каждому, если бы находился во власти какого-нибудь одного христианского исповедания? Разве грек позволит копту преклонять колена у своего алтаря? Разве халдеец перенесет присутствие английского квакера или американца-евангелиста близ св. гроба? Никто не верит в возможность этого, никто о том и не воображает.

...Грек и латинянин считают каждый себя избранником, а на соперника своего смотрят, как на осужденного. Русские не разделят своей части св. гроба с франками, так же как и франки не разделят своего алтаря с русскими. До сих пор каждая церковь хочет первенствовать, каждый государь хочет быть обладателем ключей от святого места, каждый священник хочет раздавать милости как земные, так и небесные.

Пока мы, христиане имеем в себе так мало христианского духа, что забываем свое взаимное братство, до тех пор охрана св. гроба будет предоставлена более либеральным и беспристрастным туркам” [15].

При английском мандате сохраняется статус кво, но привратники больше не подчинялись турецким султанам, потерявшим свою власть над Палестиной, а в 1922 году уже окончательно сошедшим с политической сцены, и подчиняются с тех пор главному настоятелю от трех христианских общин: Армянской, Греческой и Латинской.

Эта любопытная история Святыни запечатлена не только в сообщениях пилигримов и юридических документах, о ней свидетельствует и само здание храма. Со времен крестоносцев храм в основном остался без изменений, но значительно утратил свой прежний блеск и величие. В результате долгих лет запустения при мусульманской оккупации, произвола некоторых не отличающихся художественным вкусом реставраторов, отсутствия взаимопонимания между отдельными хозяевами разных частей храма относительно единства стиля, и других причин, в настоящее время храм выглядит убого. Здесь очень уместна поговорка: “У семи нянек дитя без глазу”. У Нашего храма их именно семь – 6 христианских конфессий и его “юридические владельцы” мусульмане, отвечающие за двери и ключи.

Когда 30-го сентября (12 октября) 1808 года пожар в храме уничтожил купол и нанес значительные повреждения, чудом не пострадал только лишь Кувуклий, Россия оказалась чуть ли не единственным государством, откликнувшимся на эту беду. Она заплатила 2,5 миллиона рублей за право ремонта и 1,5 миллиона за сам ремонт. Но реставрационные работы были поручены греческому архитектору, который не отличался ни особым инженерным талантом, ни художественным вкусом. Он утяжелил здание тупыми пилястрами, заблокировал многие окна. Католики же тогда практически не участвовали в восстановлении своей Святыни, несмотря на то, что Храм для них был не менее дорог, чем для православных, но их ревность, к сожалению, не разделяли правительства западных государств, которые в это время были всецело поглощены Наполеоновскими войнами. Францисканцы, обратившиеся за помощью к Бонапарту, получили от него мизерную милостыню, зато Наполеон не стеснялся получать от Церкви дары и помощь в подготовке своих новых войн. В весьма примитивном вычурном вкусе с луковицеобразным куполом был восстановлен Кувуклий, который некоторые пилигримы описывали как большой мраморный киоск. Помещение Кафоликона было со всех сторон закрыто сплошными стенами, что препятствовало естественному освещению храма, придавая ему мрачный вид. Сильное землетрясение 1927 года, в очередной раз причинило значительный ущерб зданию, ремонт которого продолжается и по сей день.

Описание современного состояния Храма Гроба Господня и его Святынь.

Во многих старых путеводителях и путниках пилигримы обычно уделяют основное внимание не столько описанию самого храма, сколько своих личных чувств и переживаний, которые они испытали от его посещения. Мы же, с вашего позволения, опустим этот увлекательный экскурс в мир эмоций, тем более что никакими словами его нельзя выразить адекватно. К тому же, чувства – вещь капризная, они часто зависят от нашего настроения, от температуры воздуха, от миллиметров ртутного столба, от сезона и многих других факторов, поэтому, если вдруг вы, посетив этот храм, не испытаете на себе окрыляющего экстаза, то не расстраивайтесь, не вы одни не нашли здесь того, что ожидали, и это даже говорит в некотором смысле в вашу пользу, так как вы все-таки знали, в какое место шли и чего-то ждали, если так, то верьте, что в будущем получите свое духовное вознаграждение. Многие экскурсоводы замечают на лицах своих экскурсантов – посетителей храма следы разочарования, когда им говорят, что сей храм есть высшая точка их паломничества. Причина здесь даже и не в ветхости строения, а в каком-то отсутствии сакральной атмосферы, которая должна была бы чувствоваться в таком месте. Иной раз кажется, что все еще находишься в толпе арабских рынков, туристы не стесняются открыто выражать свои чувства, кто как может, часто образуются очереди, давка, толкотня, которые периодически рассеиваются кратковременными процессиями и богослужениями различных христианских конфессий.

Итак, обойдем последовательно все места этой Святыни, руководствуясь нижеприложенным планом:

План Храма Гроба Господня

К храму можно подойти с двух сторон: со стороны “Шука Афтимиоса”, через калитку в конце улицы “Цабаим” (Красильщиков) или со стороны “Христианской” улицы, спускаясь по переулку св. Елены, если не считать третьего варианта – через эфиопскую церковь. В любом случае вы попадаете в небольшой замкнутый дворик – атриум, расположенный перед фасадом храма. Когда-то (в период крестоносцев) этот дворик имел с трех сторон колоннаду, месторасположение которой можно проследить и сейчас, по сохранившимся в некоторых местах основаниям колонн, и даже одной цельной колонне, вросшей в угол здания слева от нас.

Фасад храма, несмотря на свой древний возраст и акты вандализма, оставившие на его лице свои отпечатки, все еще впечатляет величием романского стиля эпохи крестоносцев (см. фото). Оригинальный замысел архитектора предполагал два входа, но правый не действует с тех пор, когда был заложен Салах эд-Дином. Оба входа были украшены сверху рельефами, изображающими Евангельские сцены, во избежание их возможного дальнейшего износа, в 1927 году их сняли и поместили в музее Рокфеллера, где их можно увидеть и сейчас.

Оба портала имеют с каждой стороны по три колонны, на которые опираются стрелочные арки. В одной колонне (9.) (средней в группе с левой стороны от входа) имеется трещина (см. фото). В старых путеводителях приводится рассказ некоего инока Парфения о том, как образовалась эта трещина:

“Во едино время, когда греки были до конца отягчены турецким игом, богатые армяне вздумали вытеснить греков от гроба Божия и из Воскресенского храма: собрали великую сумму денег и подкупили иерусалимское начальство, уверяя неверных, что святый свет сходит не ради греков, но ради всех христиан, и ежели мы, армяне, будем там, – тоже получим. Турки сделали по армянской воле, и утвердили, чтобы армянам одним получать св. свет. Армяне весьма возрадовались, и писали по всем землям к своим единоверцам, чтобы шли больше на поклонение, что их воля, и сошлось их многое множество. Наступила великая суббота; армяне все взобрались в храм, а греков бедных турецкое воинство выгнало вон. О, какой неизреченной горести и скорби исполнились греки! Едино было им утешение – гроб Спасителя, и от того их отлучили, и св. врата для них затворили! Армяне – внутри церкви, а православные на улице; армяне веселятся, а греки плачут; армяне торжествуют, а греки горько рыдают! Православные стояли против св. врат на площади, а кругом стояло турецкое воинство, караулили, чтобы не было бунта. Как сам патриарх, так и все стояли со свещами, имея надежду хоть от армян в окно получит благодать. Но Господь восхотел другое устроить – показать истинную веру Своим огненным перстом и утешить Своих истинных  рабов,  смиренных греков. Уже пришло время, в которое сходит благодать, но ее нет; армяне испугались, начали плакать и просить Бога, чтобы послал им благодать; но Господь не услышал их. Уже полчаса прошло и более, а святого света нет. День был чистый и красный. Патриарх сидел на правой стороне. Вдруг ударил гром, и на левой стороне средняя колонна мраморная треснула, и из трещины вышел огонь пламенем. Патриарх встал и зажег свои свещи, и от него зажгли все православные христиане. Тогда все возрадовались и возвеселились; а православные арабы от радости начали прыгать и скакать, и кричать: “Ты еси един Бог наш Иисус Христос; едина наша истинная вера – православных христиан”! И начали бегать по всему Иерусалиму, и подняли по всему граду шум и крик. Они и до днесь творят сему память, прыгают и кричат кругом Божия гроба, хвалят единого истинного Бога, Иисуса Христа, и ублажают православную веру. Воины же – турки, кругом стоявшие на страже, видевшие сие чудо, весьма удивились и ужаснулись. Из числа их один, именем Омир, стоявший у Авраамиева монастыря на страже, тотчас уверовал во Христа и закричал: “един истинный Бог – Иисус Христос; едина истинная вера – православных христиан”! а сам прыгнул вниз к христианам, с вышины более 15 аршин, и ноги его ступили на твердый мрамор как на мягкий воск; и до-днесь видны два следа его, изображенные как на воску; хотя неправославные и стараются их загладить, но я еще своими очами видел и своими руками осязал их. И колонна с трещиною опаленная стоит. Воин же Омир, спрыгнув, взял свое оружие, железом воткнул в камень, как в мягкий воск, а сам беспрестанно прославлял Христа. За сие турки отсекли ему голову, а тело его сожгли; кости же его греки собрали, положили в раку и поставили в женском монастыре великой Панагии, где они до-днесь источают благоухание. Армяне внутри у гроба Божия ничего не получили, остались с одним стыдом. Паша Иерусалимский и прочие турецкие начальники весьма вознегодовали на них, хотели их всех изрубить, но убоялись султана, только наказали их тяжко”.

Я не знаю, прав ли инок Парфений в отношении армян, якобы утверждавших, что “святый свет сходит не ради греков, но ради всех христиан” и насколько греки были достойнее их в отношении получения святых даров, но предание это вовсе не стремится декларировать религиозный расизм, а наоборот, ревнует о своем Боге, подчеркивает абсолютную силу истинной веры, которая вдохновляет и арабов и турок, но отказывается признать ныне модный религиозный плюрализм, либеральный ко всем ересям и относящийся к ним по принципу: “Сара, ты тоже права”.

Напротив фасада храма находится греческое православное Гефсиманское подворье, построенное на развалинах монастыря Иоанна ордена госпитальеров.

Следующие капеллы находятся слева от нас, если смотреть на фасад Храма (цифры соответствуют плану):

1. Церковь св. Иакова, посвященная Иакову, брату Господню и первому епископу Иерусалима, где хранится чудотворная икона Богоматери, написанная, по преданию, евангелистом Лукой.

2. Храм Марии Магдалины, соединенный проходом с церковью Иакова, построен на том месте, где, по православной традиции, воскресший Иисус явился своей преданной ученице. Здесь когда-то размещался баптистерий (см. фото).

3. Под колокольней находится армянская церковь Сорока мучеников, посвященная солдатам, которые предпочли смерть отречению от христианства. В XVI веке здесь была усыпальница греческих патриархов.

Колокольня первоначально была выстроена в пять этажей, но после землетрясения в XVI веке была восстановлена в три этажа и с тех пор стоит как бы в усеченном виде.

Справа, напротив вышеназванных церквей, находятся:

4. Монастырь Авраама, связанный с византийской традицией почитания здесь места жертвоприношения Исаака, принадлежал когда-то эфиопам, но из-за долгов в XVII веке они были вынуждены продать его грекам.

5. Железная дверь посередине ведет в Армянскую капеллу апостола Иоанна.

6. Коптская капелла Архангела Михаила, за которой находится соединенный с нею эфиопский монастырь с вышеупомянутыми капеллами, расположена последней в этом ряду.

7. Капелла Франков представляет собой небольшую часовню, на которую ведет крутая лестница, пристроенная к фасаду храма с правой стороны от входа (см. фото). Когда-то эта часовня-крыльцо с лестницей служила входом на Голгофу, сейчас в ней находится так называемая капелла Франков, посвященная месту стояния скорбящей Богоматери. Под капеллой Франков находится еще одна часовня, посвященная Марии Египетской и принадлежащая грекам-ортодоксам. Когда-то Мария Египетская, Александрийская блудница, безуспешно пыталась взойти по этим ступеням на Голгофу, пока не раскаялась в своих грехах и в сердце своем не воззвала к своей Заступнице, Пресвятой Деве Марии.

8. Могила рыцаря.

Справа от входа в храм, под деревянным люком, находится мраморная плита, обозначающая могилу одного из предводителей крестоносцев Филиппа де Обиньи (Filippus de Aubingni).  

Голгофа.

Войдя в храм, прежде всего поднимемся по крутой лестнице, ведущей на Голгофу, расположенной справа от входа. Здесь мы продолжим Крестный Путь, мысленно покинем наш век и эпоху крестоносцев и представим себе события, происходившие здесь с Иисусом, как их описали евангелисты, что дополнило предание и что подскажет нам сердце.

Матфей пишет: “И пришли на место, называемое Голгофа, что значит “лобное место”, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не захотел пить” (Мф. 27:33-34). Марк пишет несколько иначе: “И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял” (Мк. 15:23). Никаких координат относительно того, где именно находилась эта Голгофа евангелисты не дают, кроме, разве что, Иоанна, упомянувшего вскользь: “место, где был распят Иисус было недалеко от города”, и, наверно, в более точной локализации тогда не было никакой необходимости, ибо тогда каждый в Иерусалиме мог указать Голгофу, так же, как Елеонскую гору или еврейский Храм. Хорошо знал это место и апостол Павел, который писал: “...Иисус, дабы освятить людей Кровию Своею пострадал вне врат. Итак выйдем к Нему за стан, нося Его поругание; ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего” (Евр. 13:12-14).

Пилигрим из Плаченцы в 570 году так описывал эту Святыню: “От гроба до Голгофы восемьдесят шагов. С одной стороны, откуда Господь наш поднимался на распятие, на нее восходят по ступеням. Видно и место, на котором был водружен крест, и на камне кровь. С боку жертвенник Авраама, на котором он намеревался принести в жертву Исаака, и где принес жертву Мельхиседек. Возле этого жертвенника есть расселина, к которой если приложить ухо, то услышишь плеск текущей воды, и если бросишь яблоко или что-нибудь другое, что может плавать, и пойдешь к источнику Силоамскому, то найдешь брошенный предмет там. Между Силоамом и Голгофой, я полагаю, будет милиарий. А Иерусалим не имеет проточной воды, как только в Силоамском источнике” [16].

В 670 году епископ Аркульф описывает Голгофу как отдельную церковь: “Другая, весьма большая церковь, в востоку, сооружена на том месте, которое по-еврейски зовется Голгофа, на верху которой с канатов спускается некое круглое бронзовое коло с лампадами, а под ним поставлен водруженным большой серебряный крест на том месте, где некогда стоял водруженным деревянный крест, на котором пострадал Спаситель рода человеческого” [17].

Со времен крестоносцев и по настоящее время Голгофа включена в единый комплекс Храма Гроба Господня. Сегодня здесь почитаются четыре станции Крестного Пути:

10. X станция. Снятие одежд с Иисуса.

Ее местоположение считается у начала нефа, справа, и как памятник снятия одежд фигурирует она лишь только в последнее время (см. фото).

Этот неф был реставрирован в 1937 году Антонио Барлуцци. Мозаика на потолке – работа Пьетро Д’Ачиарди, который, надо отдать ему должное, сохранил средневековое изображение Христа (см. фото). Работы этого художника мы знаем по оформлению таких строений Барлуцци, как Гефсиманской базилики мук Господних, церкви Посещения в Эйн Кареме, по отделке церкви Блаженств и др.

Более поздние мозаики – работа Л. Трифоглио, на мой взгляд весьма относительного художественного вкуса, изображают: первая – Прибивание Иисуса к кресту, откровенная чувствительность лиц – участников этой сцены – Иисуса, экзекутора, Марии Богоматери, Марии Магдалины со всем натурализмом навязывается впечатлительному зрителю (см. фото ниже, XI станция); на другой изображены Святой Иоанн евангелист и три Марии, стоящие поодаль от креста (см. фото), и на третьей мы видим Жертвоприношение Ицхака, где Ицхак символизирует собой будущую жертву Христа (см. фото). Если же посетитель устанет от навязываемых ему эмоций, и поднимет глаза вверх, то он сможет сравнить эту живопись с высоким стилем средневековой иконографии, представленной Христом Пантократором, зовущим верующих из этого смертного чувственного мира в Свое Царство Небесное (см. фото).

Традиция, связывающая жертвоприношение Ицхака с Голгофой (вместо традиционной Храмовой горы), была также популярна в период крестоносцев [18], о ней свидетельствует в 1103 году английский пилигрим Зевульф: “ Затем входишь на гору Лобную, где патриарх Авраам, соорудив алтарь, хотел по приказанию Божию принести в жертву сына своего; там же потом сын Божий, первообразом которого был тот (Исаак), ради искупления мира, был принесен в жертву Богу Отцу; скала на этой горе, свидетельница страдания Господня, лежащая возле ямы, в которой был укреплен крест Господень, расселась во многих местах, потому что она, без того чтобы не рассесться, не могла вынести смерти Создателя, как сказано в страстях: «и камни расселись»” [19]. Православный игумен Даниил (1106 год), также упоминает Авраамов жертвенник: “И ту есть близ жертвенник Авраамов, идеже положи жертву Богови Авраам и закла овен в Исаака место; на то же бо место възведен бысть Исаак, идеже Христос взъведен бысть на жертву и заклан бысть нас ради грешных” [20].

За окном можно увидеть вышеупомянутую капеллу Франков, посвященную Скорбящей Богоматери и св. Иоанну.

11. XI станция. Прибитие к кресту.

Ее отмечает Алтарь Гвоздей Святого креста (1588 год), представляющий собой серебряный ковчег – дар Фердинанда I ди Медичи, герцога Тосканского (1609). Он считается работой монаха-доминиканца Доменико Портигиани, и был предназначен сначала для установления на камне Миропомазания (см. ниже, № 14). На шести его панелях изображены сцены Страстей Господних (см. фото).

Говоря о гвоздях, можно привести мнение известного нам уже “компетентного” специалиста по этому вопросу Иосифа Крывлева: “Гвоздями осужденного к столбу не прибивали: он обязательно сорвался бы – гвозди под тяжестью тела вылезли бы из древесины либо прорвали бы кисти рук” – пишет И.А. Крывлев в своей популярной брошюре “Евангельские сказания и их смысл” (стр. 25). Скелет распятого, найденный при раскопках на Гив’ат а-Мивтар с оставшимся длинным гвоздем, пронзающим одновременно две ноги в области пятки, начисто опровергает эту гипотезу. Следы от гвоздей на руках скелета были не на ладонях, как принято изображать распятие на всех иконах, а между лучевыми костями рук, рядом с запястьем. Таким образом, тот несчастный был распят тремя гвоздями, а не четырьмя, как считает традиция. Интересно, что одна цыганская легенда как бы подтверждает этот факт. Говорят, что римляне заготовили для Иисуса четыре гвоздя, но одна цыганка, желая облегчить страдания Господа, ухитрилась украсть один из них, тогда римляне прибили две ноги Иисуса одним гвоздем.

12. XII Станция. Иисус умирает на кресте.

Сколько времени страдал Иисус на кресте, мы точно не знаем. Были случаи, когда распятые оставались живыми несколько дней, но смерть Иисуса наступила относительно быстро. Матфей пишет: “От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого” (Мф. 27:45), но, как мы помним, согласно Иоанну, в шестом часу Иисус был еще у Пилата (Ин. 19:14), а уже: “Около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет Он. И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложил на трость, давал Ему пить. А другие говорили: постой; посмотрим, придет ли Илия спасти Его. Иисус же опять возопив громким голосом, испустил дух” (Мф. 27:46-50). Иоанн далее пишет: “Но так тогда была пятница, то Иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, ибо та суббота была день великий, просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их. Итак пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним; но, пришедши к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода. И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили. Ибо сие произошло, да сбудется Писание: “кость Его да не сокрушится”. Также и в другом месте Писание говорит: “воззрят на Того, Которого пронзили” (Ин. 19:31-37).

Мы уже упоминали об особом мистическом значении в христианском богословии числа 7 (семь падений и т. п.), исходя из этого, немало богословских трактатов было написано о семи словах Спасителя на кресте, они, как принято считать, следующие:

Первое: “Отче! прости им, ибо не знают, что делают” (Лк. 23:34);

Второе (разбойнику): “истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю” (Лк. 23:43);

Третье (Марии): “Жено! се, сын Твой; (Иоанну): “...се, Матерь Твоя!” (Ин. 19:26, 27);

Четвертое: “Или, Или! лама савахфани?” то есть: “Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?” (Мф. 27:46);

Пятое: “жажду” (Ин. 19:28);

Шестое: “совершилось!” (Ин. 19:30);

Седьмое: “Отче! в руки Твои предаю дух Мой” (Лк. 23:46).

Что касается тьмы, наступившей по всей земле от шестого часа до часа девятого, то Евангелия недвусмысленно толкуют ее как знамение, иными словами – чудо, однако многие богословы пытаются найти этому явлению естественное объяснение; некоторые, например, предполагают песчаную бурю, вызванную хамсином, что в эту пору здесь действительно случается нередко. Но не следует ли отсюда, что наивные евангелисты пришли к ложным выводам, основанным на случайном совпадении? Если тьма произошла “естественным” путем, то зачем нужно было вообще вспоминать о ней? но если она – чудо, то не глупо ли искать ему “естественные” объяснения? Хорошо знакомый с астрономией Августин Блаженный в этом вопросе остался более принципиален: “...солнечное затмение случилось не в силу правильного течения планет, достаточно видно из того, что в то время была иудейская пасха; последняя празднуется в полнолуние, а обыкновенное солнечное затмение бывает только при ущербе луны” [21].

Станция отмечена греческим православным престолом, под которым находится небольшое отверстие, куда поклонники, наклоняясь просовывают руку, касаясь поверхности природной скалы. Это традиционное место распятия, где Господь принес Себя в жертву (см. фото). Вероятно, это то самое место, где в 417 году император Феодосий II установил алтарь, увенчанный золотым крестом, инкрустированым драгоценными камнями и содержащим в себе части истинного креста. В эпоху крестоносцев скала Голгофы была, по-видимому, еще открыта, о ее виде свидетельствует игумен Даниил: “ Камень же тый был кругол яко горка мала. А посреди камени того, на самом верху, высечена есть скважня лакти во глубле (в локоть глубиной) а в шире мний пяди круг (диаметром чуть больше пяди), и ту был водружен крест Господень” [22].

Весь этот неф принадлежит Греко-Ортодоксальной Церкви. Он оформлен в стиле православных церквей с обилием икон, лампад и росписей. За престолом помещено изображение распятия в натуральную величину и фигуры Марии (справа) и Иоанна евангелиста (слева). Потолок капеллы расписан темперой, изображая звездное небо и ангелов. Греческий патриарх и архиереи служат здесь литургию без митр в память об унижении Господнем на этом месте.

13. XIII станция. Снятие тела Христова с креста.

Эту станцию отмечает латинский алтарь, посвященный Скорбящей Богоматери. Он размещен под аркой, разделяющей православный и латинский приделы Голгофы, на которой написаны слова из знаменитого гимна “Stabat Mater dolorosa” (Мать скорбящая стояла), приписываемого Якопоне из Тоди. На алтаре, под стеклом, установлена деревянная статуя Марии, подаренная королевой Португалии Марией I Браганской и привезенная из Лиссабона в 1778 году (см. фото).

В 1967 году со скульптуры была украдена корона, но полиция нашла ее и вернула на место. Меч, пронзающий сердце Марии напоминает пророчество Симона Праведного: “Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему с миром; ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицом всех народов, свет к просвещению язычников, и славу народа Твоего Израиля” (Лк. 2:29-32), “И благословил их Симеон, и сказал Марии, Матери Его: се лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, – и Тебе Самой оружие пройдет душу...” (Лк. 2:34-35).

14. Камень Миропомазания.

Спустившись с Голгофы, мы опять находимся в главном притворе храма, в центре которого находится так называемый камень Миропомазания (см. фото). Сюда, по преданию, Иосиф Аримафейский и Никодим положили мертвое тело Христа для его умащения по еврейскому обряду миром: “После сего Иосиф из Аримафеи, ученик Иисуса, но тайный – из страха от Иудеев, просил Пилата, чтобы снять Тело Иисуса; и Пилат позволил. Он пошел и снял Тело Иисуса. Пришел также и Никодим, приходивший прежде к Иисусу ночью, и принес состав из смирны и алоя, литр около ста. Итак они взяли Тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи” (Ин. 19:38-40). Эта Святыня принадлежит всем церквям. Ее обрамляют 6 свечей: 2 свечи – греческие, 2 – католические и 2 – армянские. При крестоносцах этот камень находился снаружи храма, в атриуме.

Внизу, у входа на Голгофские капеллы, до пожара 1810 года стояли надгробия над могилами Готфрида Бульонского (к северу) и Балдуина I (к югу). Есть и еще две могилы, находящиеся за дверью греческой приемной – могила короля Фулка Анжуйского (1131-1143) и Балдуина II (1118-1131). Могилы четырех других королей: Балдуина III (1143-1162); Амальриха I (1162-1173); Балдуина IV (1173-1185) и Балдуина V (1185-1186) находятся под южной аркой купола крестоносцев.

15. Капелла Трех Марий.

Проходя к ротонде Анастазиса, мы минуем армянскую часть храма. С левой стороны стоит небольшая мраморная часовня, установленная сравнительно недавно, прежняя, из железа, перенесена в музей в Армянском квартале. Это – капелла Трех Марий (см. фото), обозначающая место, где, по преданию, стояли женщины, три Марии. Помимо Марии Богоматери, как пишет Матфей: “Там были также и смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи, служа Ему; между ними были Мария Магдалина и Мария, мать Иакова и Иосии, и мать сыновей Заведеевых” (Мф. 27:55-56).

XIV станция. Положение во гроб.

Иоанн так описывает гробницу, в которую был положен Иисус: “На том месте, где Он распят, был сад, и в саду гроб новый, в котором еще никто не был положен: там положили Иисуса ради пятницы Иудейской, потому что гроб был близко” (Ин. 19:41-42). Христианское богословие видит в этом факте осуществление пророчества Исаии: “Ему назначили гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его” (Ис. 53:9). Но некоторые “особопроницательные” критики видят здесь еще одно доказательство непричастности евреев и синедриона к распятию Иисуса. Так, Иосиф Клаузнер, например, объясняет, что по закону (Мишна, Санхедрин, 86, 48), казненных по приговору суда запрещалось хоронить в частных могилах, но только на специальных местах, отведенных для этой цели, но Иисуса похоронили в частной могиле, а почему? – потому что он не считался осужденным еврейским судом, а был как бы жертвой римских репрессий. Но тут же ему в голову приходит еще одна “гениальная” гипотеза: “Иосиф Аримафейский – тот, кому принадлежала гробница, нашел, что все-таки не подобает “распятому” оставаться в могиле его отцов. ...Поэтому вынес Иосиф Аримафейский тело Иисуса втайне на исходе субботы и захоронил его в неизвестной могиле” [23]. Допустим, что у Иосифа вдруг проснулись верноподданнические чувства, и он побоялся компрометировать свое «честное» имя связью с Иисусом, но как он тогда не побоялся красть охраняемое Тело Покойника, рискуя тем самым потерять и свое “имя” и жизнь? и он, ведь, мог бы снискать гораздо большее расположение властей, если бы официально попросил разрешение перезахоронить Тело, разве не так? Вот к какому абсурду порой приводит своекорыстная фантазия!

В центре большой ротонды, называемой по-гречески “Анастазис” (Воскресение), находится главная и древнейшая Святыня христиан – небольшая часовня (Кувуклия), построенная на том месте, где когда-то была настоящая еврейская гробница (см. фото). По христианской традиции, на протяжении веков признаваемой всеми еретиками, она считалась фамильным погребальным склепом Иосифа Аримафейского, куда он положил Тело Господне, и откуда через три дня Иисус чудесным образом воскрес. (О ее молодой конкурентке так называемой “Могиле сада” будет сказано ниже).

Описание гробницы в ее оригинальном виде (до разрушения аль-Хакимом) сохранилось в свидетельствах епископа Аркульфа (670 год): “В средней части этого внутреннего круглого дома находится круглый шатер, вырубленный из одного и того же камня, в котором могут стоя молиться девять человек, и от макушки стоящего человека не маленького роста до свода это зданьице приходится в вышину полтора фута. Вход в этот шатер обращен к востоку и весь шатер снаружи покрыт отборным мрамором, и верхушка его внешней вершины, украшенная золотом, поддерживает не малый золотой крест. В северной части этого шатра, внутри находится гроб Господень, изсеченный из того же камня, но пол этого шатра ниже места гроба, так как от пола шатра до бокового края гроба считается в вышину мера как бы трех локтей. ...Гробом собственно зовется то место в шатре, т. е. в северной части гробницы, в которой покоилось положенное и обвитое плащаницею тело Господне; длину его в размере семи пядей Аркульф вымерял собственною рукою. И этот гроб не двойной, как ложно полагают некоторые, и не имеет некоей перегородки, высеченной из камня, которая проходила бы и разделяла обе лядвеи и голени, но весь ровный, представляющий с головы до ног ложе, могущее вместить одного человека, лежащего на спине; наподобие пещеры, он имеет вход с боку, обращенный на супротив по южной части гробницы, и сверху поднимается искусно сделанный невысокий купол” [24].

Описание гробницы Виллибальда (724 год) подтверждает вышеприведенное, но он добавляет, что напротив двери гробницы лежал большой камень, вытесанный наподобие прежнего, который ангел откатил от входа в гробницу. Гробница Господня, судя по всему, изначально была подобна “столпу Авессалома” или гробнице Марии, искусственно изолированным от окружающей скалы.

Так описывает игумен Даниил Анастазис и Гроб Господень: “Есть церкви воскресения Господня всяка образом кругло создана, столпов имать 12 обьлых (круглых), а 6 зданых (задних); мощена же есть досками мраморяными красно; двери же имать шестеры, а на полатех столпов имать 16. А над полатьми под верхом исписани суть пророци святии мусиею, яко живи стоят; а над олтарем написан есть Христос мусиею. В олтари же велицем написано есть Адамово воздвижение мусиею; горе верху написано есть мусиею Вознесение Господне оба полы олтаря на обою столпу написано есть Благовещение. Верх же церковный не до конца сведен каменем, но тако сперен есть древом тесаным, яко пол стичным образом (плотничным); и тако есть без верха, ни покрыта ничем. Под тым самым верхом непокрытым гроб Господень. Есть же сице гроб Господень: яко печерка (пещерка) мала у камени сечена (высеченная в скале), дверци имущи малы, яко может человек влести на колену, поклонься, возвыше же есть мала, всямокачна (вся), 4 лакоть и в длину и в ширину. И яко влезуче в пещерку ту дверцами малыми и на десней руце есть яко лавица засечена (высечена) в том же камени пещерьнем и на той лавице лежа тело Господа Нашего Иисуса Христа. Есть ныне лавица та святая покрыта досками мраморяными”. А в конце книги он пишет об этой Святыне с особым благоговением и гордостью: “ Тогда аз худыи, недостойный, в ту пятницю, в 1 час дни идох к князю тому Балъдвину и поклонихся ему до земли. Он же, видев мя худаго, и призва мя к себе с любовию и рече ми: «что хощещи, игумене Русьский?» Познал мя бяше добре и люби мя велми (он уже хорошо узнал меня и полюбил сильно), якоже есть мужь благодетен и смерен велми и не гордить ни мала. Аз же рекох ему: «княже мой! господине мой: Молю ти ся Бога деля и князей деля русских (ради Бога, ради русских князей), повели ми, да бых и аз (чтобы я) поставил свое кандило на гробе святемь от всея русьскыя земля!» Тогда же он со тщанием и с любовию повеле ми поставити кандило на rpoбе Господни…” [25].

Настоящий кувуклий построен в 1810 году и состоит из Придела Ангела, Пещеры Святого Гроба и Коптской капеллы.

16. Придел Ангела.

Маленький кусочек камня хранится в мраморном ларце посредине комнаты (см. фото) – все, что осталось от большого круглого камня, закрывавшего вход в гробницу и на котором сидел Ангел в момент визита женщин к уже пустому гробу: “И вот, сделалось великое землетрясение: ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив отвалил камень от двери гроба и сидел на нем; вид его был как молния, и одежда бела как снег” (Мф. 28:2-3). Этот камень долгое время лежал перед гробницей в целости и сохранности, пока не был разбит, скорее всего при халифе аль-Хакиме, во всяком случае, еще в 870 году Бернард Мудрый в своем “Итиненрарии” описывает его. В стенах придела сделаны два круглых отверстия, через которые в Великую Субботу Греческий патриарх подает Святой Огонь верующим в Анастазис.

17. Пещера Святого Гроба.

Следующая комната, 2 метра в длину и 1,5 в ширину, есть сама Гробница Христова. С правой стороны находится погребальное ложе, покрытое мраморной плитой. Трещина по центру мраморной плиты была сделана нарочно в XVI веке, чтобы ее не забрали мусульмане, снимавшие все ценные стройматериалы с христианских святынь (см. фото). Над плитой Гроба Господня висят 43 лампады – 13 латинских, 13 греческих, 13 армянских и 4 коптских. На стене, над погребальным ложем, помещены три изображения сцены Воскресения: слева – латинское, в центре – греческое и справа – армянское. На западной стене висит икона Божией Матери, как бы взирающая на гроб. Традиция Православной Церкви относится к плите Гроба Господня как к первоалтарю, а сам Кувуклий рассматривается как протокиворий, поэтому кивории во многих православных храмах напоминают Кувуклий Храма Гроба Господня.

У многих верующих и даже неверующих, сложилась традиция “освящать” здесь свои крестики (я видел, что освящают также и другие мелкие предметы: иконы, фотографии, свечи и т. п.), для этого нужно положить предмет на плиту и с минуту подержать его там. Хотя такой обычай с истинной верой мало имеет чего общего, но, как объясняет современная наука, предметы могут “заряжаться” положительной энергетикой и, тем самым, приобретать целебные свойства.

Ежегодно в Великую субботу на православную Пасху вокруг Кувуклия и вокруг самого храма толпятся десятки тысяч верующих в ожидании получения “Благодатного огня”, или, как его называют греки, “Агиос фотос” (святой свет). По преданию, невещественный огонь впервые освятил гроб в момент Воскресения Иисуса, и с тех пор появляется здесь каждый год. Об обряде “Благодатного огня” свидетельствуют практически все пилигримы. Этот огонь зажигает патриарх от лампад в Кувуклии и затем выносит его верующим, те, в свою очередь, зажигают свои свечи друг от друга. Православные заготавливают заранее свечи и связывают их в пучки по 33, по числу лет земной жизни Иисуса. Во время церемонии огня в 1834 году, в присутствии Ибрагима-паши возникла давка и паника, в которой погибло (было задавлено насмерть) 400 душ.

18. Коптская капелла.

С западной стороны к Кувуклию примыкает коптская капелла, которая была передана этой конфессии турками в 1555 году. Постоянно дежурящий в ней монах раздает посетителям свечи, крестики, масло и др. сувениры в ответ на их добровольные пожертвования. В левом углу капеллы, под алтарем, показывают подножие Гробницы, рядом с которым постоянно горят свечи (см. фото).

19. Гробницы Иосифа Аримафейского и Никодима.

Напротив коптской капеллы, в древней западной апсиде храма, разместилась небольшая капелла, принадлежащая сирийцам-якобитам, которые служат здесь литургию только лишь по некоторым праздникам. Низкий проход с южной стороны ведет в систему древних еврейских захоронений, высеченных в природной скале в форме “кохим” (катакомб). Христианская традиция сегодня почитает их как могилы Иосифа Аримафейского и Никодима (см. фото), хотя в иные времена, как было упомянуто, могилу Никодима находили в Бейт Джамале, а Иосифа Аримафейского, как свидетельствует пилигрим Теодорик (1170 год), одно время почитали в Вифлееме.

Напротив фасада Кувуклия находится главная базилика храма – Кафоликон.

Кафоликон.

Напротив Кувуклия (с восточной стороны) находится Православный Соборный храм Воскресения –“Кафоликон”. Здесь греческое духовенство проводит свои торжественные церемонии. Иконостас построен совсем недавно, до этого он отсутствовал, а его функцию как бы выполняли колонны апсиды. По бокам нефа находятся два трона: справа – трон патриарха, слева – заменяющего его архиерея. Посредине нефа стоит нечто вроде каменной вазы (см. фото), которая называется “Пуп земли” (20.). Западные пилигримы называют его “Компас”, греки называют это место “Омфалос” – центр Вселенной, подразумевая под ним не физическую ось Земли, оспаривая учения как Птолемея-Аристотеля, так и Коперника, а мистический, пункт, пуп, где завязаны все судьбы этого мира, где он был спасен и где был дан смысл его существования. Английский пилигрим Зевульф пишет: “В главах церкви св. Гроба в стене, с внешней стороны, не далеко от места Лобного есть место, называемое Компас, на которое Господь наш Иисус Христос указал собственною рукою как на центр мира и которое измерил по свидетельству псалмопевца: Боже, Царь мой от века, устрояющий спасение посреди земли (Пс. 73:12); но другие говорят, что на этом месте в первый раз явился Господь Иисус Христос Марии Магдалине, в то время как она плача искала его, и думала, что это садовник, как говорит Евангелист. Эти святые места находятся в атрии Гроба Господня на восточной стороне” [26]. Об этом центре Земли упоминает в своем “Хождении” также игумен Даниил: “ Ту есть вне стены за олтарем пуп земли, и создана над ним коморка и горе написан Христос мусиею (вверху каморки изображен Христос мозаикой) и глаголет грамота: «се пядию моею измерих небо и землю»” [27].

21. Алтарь явления Христа Марии Магдалине.

Более поздняя латинская традиция уже стала несколько различать место “Компаса” и место явления Христа Марии Магдалине, последнее все чаще почиталось в Анастазисе. В настоящее время все пространство к юго-востоку от Кувуклия до капеллы явления Христа Его Матери посвящено явлению Христа Марии Магдалине. Очень трогательно это событие описывается в Евангелии от Иоанна: Мария первая пришла ко гробу “когда еще было темно, и видит, что камень отвален от гроба”. Она сообщает об этом Петру и Иоанну, еще не понимая, что произошло. Когда все вместе пришли ко гробу второй раз, ученики удостоверились, что гроб пуст и “возвратились к себе”. “А Мария стояла у гроба и плакала; и когда плакала, наклонилась во гроб и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало Тело Иисуса. И они говорят ей: жена! что ты плачешь? Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его. Сказавши сие, обратилась назад и увидела Иисуса стоящего; но не узнала, что это Иисус. Иисус говорит ей: жена! что ты плачешь? кого ищешь? Она, думая, что это садовник, говорит Ему: господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его. Иисус говорит ей: Мария! Она обратившись говорит Ему: Раввуни! – что значит: “Учитель!” Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему. Мария Магдалина идет и возвещает ученикам, что видела Господа, и что Он это сказал ей” (Ин. 20:1-18).

С точки зрения Эрнста Ренана, именно это событие и повлекло за собой начало новой религии – христианства, чья суть – вера в Воскресение, он пишет: “...в этом играла видную роль сильная фантазия Марии Магдалины. Божественная сила любви! Благословенны те моменты, в которые страстное чувство галлюцинирующей женщины дало миру воскресшего Бога!” [28]. Я не думаю, что один лишь только факт пустой могилы, даже с совершенно необъяснимым фактом исчезновения тела и галлюцинации несчастной женщины могли бы пробудить у столь многих очевидцев веру в воскресение. Как бы опровергая обвинения учеников Христа в легковерности, Марк свидетельствует: “Но они, услышавши, что Он жив, и она видела Его, – не поверили. После сего явился в ином образе двум из них на дороге, когда они шли в селение. И те, возвратившись возвестили прочим; но им не поверили” (Мк. 16:11-13). Наоборот, когда наиболее верные ученики обнаружили, что Тела их Учителя нет, первая мысль у них была, что Его кто-то украл. То же, между прочим, подумала и сама Мария Магдалина, не придавая никакого значения видению ангелов. Но и ее, и всех учеников, и многих других очевидцев убедило явление живого воскресшего Иисуса. Также и ученики, шедшие в Еммаус, уже знали и о таинственном исчезновении тела, и о необычных видениях у женщин, бывших у гроба, и о всяких распространяющихся в связи с этим слухах, но к Воскресению они относились скептически до того момента, пока сами не увидели живого Иисуса. И была это не галлюцинация отдельных помешанных от горя людей, как считает Ренан. Психиатрии известно, что у каждого больного есть своя индивидуальная почва для галлюцинации, и не может быть одного и того же видения у двух различных больных. Но Иисуса видели массы народа и в Еммаусе и в Кенакулюме и на берегах Кинерета и на Елеонской горе. Он не был оптическим эффектом, Он ел и даже дал Фоме дотронуться до Него. Тот факт, что Иисус воскрес не отрицали даже самые заклятые еретики: ни гностики, ни ариане.

Как видим, чисто исторических фактов, подтверждающих Воскресение, гораздо больше, чем аргументов его опровергающих или ставящих под сомнение. У Ренана же вообще нет ни единого довода против, кроме того, что “воскресений не бывает”, что с научной точки зрения, как мы говорили, абсолютно некорректно, ибо такой “довод” есть petitio principii (предвосхищение основания). Ну а как же к Воскресению относятся евреи? Этот вопрос действительно интересный. Можно по-разному относиться к учению Христа, но разве от нашего к Нему отношения могут зависеть факты Его биографии? Оказывается, что могут. Как раз поверить в Воскресение Иисуса и последующее Его явление ученикам не составляет особой проблемы для ортодоксально мыслящих евреев. Ведь они верят в бессмертие пророков Илии и Еноха (Ханоха), взятых живыми на небо и периодически являющихся верующим (синагога Элиягу а-Нави тому пример). Они не хотят верить не в Воскресение, они не хотят верить Богу, так как такая вера требует не только лишь признания того или иного сверхъестественного явления, но и личного покаяния, обращения и пересмотра всей своей жизни. Вознесение Илии и Еноха такого покаяния не требуют. Как сказал апостол Павел, Христос распятый “для Иудеев соблазн” (1 Кор. 1:23) и соблазн в том, что смерть и Воскресение Иисуса были не просто сверхъестественными явлениями, это была настоящая победа над законами мира сего, законами не только физическими, но прежде всего общественными, которым большинство евреев поклоняется как идолам. Что же касается совместимости факта столь необычного исчезновения тела из закрытой могилы и последующей материализации его в разных местах с законами физики, то даже в чисто эмпирическом плане мы имеем ряд аналогичных фактов, заставляющих нас признавать возможность такого рода явлений в истории. Хотя само умозаключение о том, что такое-то явление противоречит природе, по форме своей антинаучно, так как мы можем судить о соответствии чего-либо лишь тому, о чем мы имеем полное понятие. А кто из смертных может сказать, что он знает, что такое природа? Так что сказать, что Воскресение не соответствует природе, – все равно что сказать: воскресение не соответствует “иксу”. Как еще подметил Августин Блаженный, что чудеса противоречат не законам природы, а известным нам законам природы, но в наши дни, исходя из современного знания природы, мы можем с уверенностью сказать, что воскресение соответствует известным нам законам природы. Сейчас известно несколько примеров подобных явлений, происшедших в недавнее время; вот, например, один из них:

В 20-х годах нашего столетия некий бессмертный святой Бабаджи из Хайдакхана, известный в Индии и Непале еще с восемнадцатого столетия, явился к королю Непала, и в присутствии короля и большого числа народа прошел по поверхности реки до ее середины и, превратившись в столб света, исчез. В 1970 году Бабаджи прилюдно материализовал свое тело в Гималаях и опять покинул его в 1984 году. (А может быть, он же и есть Илия, который в свое время исчез в огненной колеснице над Иорданом? [4 Цар. 2:11]).

Эту сцену явления воскресшего Иисуса Марии Магдалине изображает современная скульптурная композиция францисканского алтаря (см. фото). Вместо бывшей часовни францисканцы построили новый алтарь, выделяющийся своим новаторским стилем. Капелла св. Марии Магдалины имела мощеный пол со времен Константина Мономаха. В 1968 году его заменили новым, а старый, как реликвию, перенесли на галерею. Раскопки в этом месте обнаружили строения эпохи Константина и Адриана и даже следы каменоломни периода Первого Храма.

22. Францисканская капелла во имя явления Воскресшего Спасителя Своей Матери.

Маленькая латинская капелла, посвященная появлению Иисуса перед Своей Матерью после Воскресения, связана с событием, не упоминаемом ни в одном Евангелии, но давно установленного преданиями. Эта капелла была построена в XI веке Константином Мономахом. Современное строение было со вкусом обновлено и открыто в 1965 году (см. фото). Сейчас здесь новые декорации, прежние были в стиле итальянской церкви XIX века. Алтарь и дарохранительница – работа францисканца Андреа Мартини из Рима. Мозаика – работа еврейских художников из Иерусалима, супругов Саби – интересный и, пожалуй, первый в истории вклад евреев в оформление главной Святыни христианства, доброе предзнаменование неизбежного будущего объединения верующих всего мира. Дарохранительница в форме глобуса помещена в центр креста. Кусок колонны бичевания стоит здесь с X века и был, вероятно, перенесен сюда из Сионской церкви. Здесь же, по преданию, находится место, где произошло чудесное воскрешение умершей женщины от прикосновения Животворящего Креста Господня при его обретении.

23. Ризница.

Следующая (к востоку) дверь ведет в ризницу, где францисканцы проводят свои богослужения день и ночь. Здесь, слева от входа, на стене, хранятся меч и шпоры Готфрида Бульонского (см. фото). Этим мечем когда-то в старые добрые времена отличившихся воинов посвящали в рыцари Святого Гроба. Отсюда же монахи-францисканцы начинают и свои ежедневные вечерние процессии. Они обходят двенадцать алтарей с пением под аккомпанемент органа, совершая молитвы и каждение ладана перед каждым алтарем. Пойдем и мы по этому пути вслед за ними и обойдем базилику вокруг, как бы по кольцевому коридору, называемому амбулаториумом.

Амбулаториум.

Здесь, по выходе из ризницы, хранятся реликвии, оставшиеся от прежних архитектурных деталей, когда-то украшавших храм. Параллельно с колоннами эпохи крестоносцев в этой части амбулаториума сохранились колонны более древней эпохи, возможно, построенные еще при Модесте, это – так называемые “Семь аркад Пресвятой Девы” (см. фото).

24. Часовня Уз Христовых.

Традиция обрядов и богослужений закрепила за каждой частью святилища определенные функции, связанные с поминаниями тех или иных событий. Так, место в северо-восточном углу от колоннады (аркад Девы) было посвящено воспоминаниям о заключении Иисуса, к чему, по-видимому, располагал вид, сохранившейся со времен императора Адриана, арестантской камеры, когда-то “обслуживавшей” рыночных воришек на площади форума. Сейчас здесь находится алтарь, посвященный Темнице Господней, а рядом с ним, в полу, видны два отверстия, бывшие, вероятно, каменными колодками для заключенных, которые поздняя традиция связала с Иисусом. Теперь над ними также установлен алтарь, посвященный Узам Господним (см. фото). О капелле в этом месте свидетельствовал в 1165 году Иоанн Вюрцбургский: “Это место отмечено сейчас чем-то вроде капеллы, которая все еще называется “Темница Христа” [29]. Эти приделы принадлежат Греческой Ортодоксальной Церкви. Икона над плитой изображает Христа в оковах.

Проходя дальше этим круглым коридором, мы по ходу нашего осмотра храма встречаемся еще с несколькими его интересными достопримечательностями, это приделы: св. Лонгина, Разделения риз и Поругания.

25. Придел св. Лонгина.

Посвящен св. Лонгину, римскому центуриону (сотнику), командовавшему сотней, производившей казнь Иисуса. По преданию, именно он прободил копием бок Спасителя, чтобы убедиться, что Он мертв, и вот такой изверг сделался впоследствии святым. Преп. Исихий Иерусалимский †450 рассказывает о жизни Лонгина сотника, что, видя тьму и землетрясение, офицер устрашился, раскаялся, стал проповедовать христианство и погиб мученической смертью в 58 году в Кесарии Каппадокийской. Триптих, изображающий житие святого, висит над алтарем. Этот алтарь принадлежит Греческой Ортодоксальной Церкви (см. фото).

26. Капелла Ризоразделения – это небольшая армянская часовня, помещенная в нише стены, отмечает то место, где, по одному преданию, царица Елена нашла цельнотканный хитон Иисуса, якобы выброшенный здесь стражниками, так и не сумевшими его разорвать (см. фото). Этот хитон она увезла как реликвию в германский город Трир. По другой версии, хитон забрал один из солдат лонгиновской сотни, родом из Грузии, и увез его с собой; из Грузии хитон попал в Россию, где хранился в кафедральном соборе в Москве. Минуем пока спуск в капеллу св. Елены и пройдем вперед по амбулаториуму.

27. Придел Поругания.

Следующий алтарь по ходу амбулаториума посвящен уничижению Христову, которое Он претерпел от глумящейся черни. Этот придел также называется “Часовней Тернового венца” и принадлежит Греческой Ортодоксальной Церкви. Мы видим под алтарем кусок колонны, на которой, по преданию, сидел Иисус, увенчанный терновым венцом (см. фото). Отсюда мы повернем обратно и спустимся по 29-ти ступеням, ведущими в капеллу св. Елены и капеллу Обретения креста.

Спускаясь по лестнице, стоит обратить внимание на стены, на которых высечено множество крестов, большинство из которых оставлены еще пилигримами с эпохи крестоносцев (см. фото), среди них есть и армянские мраморные поминальные дощечки – хачкары.

28. Капелла св. Елены (официальное название – капелла Святого Креста).

Первоначально капелла, которая сегодня посвящена обретению креста, была построена на этом месте еще, по-видимому, самой царицей Еленой и служила криптой Константинова Мартириума. О почитании места обретения креста свидетельствуют в своих итинерариях ранние пилигримы, хотя они, скорее всего подразумевают место хранения остатков креста. Архидиакон Феодосий в 530 году пишет: “От места Кальварии до Голгофы 15 шагов, где обретен крест Господень” [30]. Пилигрим из Плаченцы свидетельствует: “От Голгофы до места обретения креста пятьдесят шагов. В базилике Константина, прилежащей к гробу и Голгофе, в атриуме базилики находится покой, в котором хранится древо креста; мы ему поклонились и облобызали его. Видел я, держал в своих руках и лобызал написание, которое было над главою Господа, и где написано: “сей есть царь Иудейский”. Это древо креста из ореха” [31].

Сегодня крестное древо верующим больше не показывают, но зато рассказывают о нем множество легенд, сложившихся в основном в средние века, часть из которых мы уже упоминали выше. Их сегодня можно здесь услышать на всех языках мира из уст высокоэрудированных экскурсоводов, так что нам уже ничего не остается, как ограничиться историческими фактами.

Настоящий свой вид капелла приобрела в период крестоносцев, которые перестроили ее в 1130 году. Иоанн Вюрцбургский в 1165 году свидетельствует: “У восточного конца этой новой церкви, рядом с клойстером священников, находится глубокое место, наподобие крипты, где царица Елена нашла крест Господа. Там есть алтарь, посвященный в честь царицы Елены. Эта царица забрала большую часть этого Святого древа в Константинополь. Остаток древа был оставлен в Иерусалиме, и теперь с почтением хранится в надежном месте на противоположной от Голгофы стороне церкви” [32]. По другому преданию, остатки креста Елена перевезла в Рим, и там была построена специально для него “Церковь Святого Иерусалимского креста”.

От строения крестоносцев сохранились колонны, подобные тем, что мы видели в атриуме, имеющие капитель-корзину, и также купол, выходящий в центр двора эфиопского монастыря.

Сегодня эта капелла принадлежит армянам. Справа, на стене, находится большая картина, изображающая проповедь св. Григория Просветителя (257-332), апостола Армении (см. фото). Главный алтарь (29) посвящен святой равноапостольной царице Елене (см. фото), слева от него есть другой алтарь (30), посвященный хорошему разбойнику – святому Дисмасу (см. фото). Согласно Евангелию от Луки, вместе с Иисусом были распяты два разбойника: “Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же напротив унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю” (Лк. 23: 39-43). Ортодоксальная христианская традиция называет имена разбойников, распятых вместе с Иисусом – Дизмас (хороший) и Гастас (плохой). В Евангелии Никодима их зовут Дижман и Геста.

Спустившись еще ниже, мы попадаем в древнюю каменоломню, в которой, по традиции, был найден крест.

31. Капелла Обретения Креста.

Капеллу украшает статуя царицы Елены, изображенная обнимающей найденный ею крест. Мы не собираемся отрицать заслуг св. Елены в увековечивании христианских Святынь в Иерусалиме, но ее выдающиеся “археологические” способности история открыла не сразу. Так, например, церковный историк Евсевий Кесарийский, подробно описывающий деятельность Константина и Елены в “Житии Константина” ничего не говорит об обнаружении креста. Наоборот, как свидетельствует в этой книге Евсевий (кн. 3, гл. 66), возраст Елены к этому времени перевалил уже за восьмой десяток и она, видимо, была весьма слаба здоровьем (Елена умерла в 327 году). Иоанн Златоуст (347-407) также, как видно, ничего не знает об обнаружении креста Еленой. Первое упоминание о ней, как о нашедшей крест, встречается в проповеди св. Амвросия на смерть императора Феодосия (395 год), где он рассказывает, как императрица нашла три креста, табличку и три гвоздя. Церковный писатель Руфин (345-410) рассказывает историю воскрешения умершего, произошедшего в результате приложения к нему креста.

Если верить всем преданиям, то царицу Елену следовало бы поставить первой в ряду величайших археологов мира, ибо все, что только она не хотела найти, у нее тут же находилось: и кресты, и гвозди, и табличка, и копье центуриона Лонгина, и тот самый иссоп, и губка, пропитанная уксусом, и хитон Иисуса и многое другое. Все это хорошо, только верующие скорее хотят найти Самого Иисуса, живого, а не мертвые предметы; кто из археологов знает где Он находится? Мы думаем, что есть только одно место, в котором следует копать – это собственное сердце.

На стенах и на потолке видны следы зарубок, образовавшихся при вырубке камня в бывшей древней каменоломне. Сюда, по преданию, были выброшены кресты Иисуса и разбойников, которые, спустя почти 300 лет, нашла здесь царица Елена, все время наблюдавшая за ходом раскопок. Панели из плексигласа предохраняют едва просматривающиеся настенные фрески, украшавшие эту пещеру в период крестоносцев, которые, возможно, видел игумен Даниил: “...места, идеже святая Елена налезла (обрела) честный крест, гвоздия, и венец, и копие, и губу, и трость...” [33].

Алтарь под скульптурой Елены – подарок эрцгерцога Австрийского Фердинанда Максимилиана (1832-1867) – брата императора Франца Иосифа, избранного впоследствии императором Мексики, 1857 год, этот алтарь принадлежит католикам (см. фото). Мраморная плита, установленная на том месте, где был найден крест, принадлежит Греко-Ортодоксальной Церкви (см. фото).

Поднимемся обратно в амбулаториум и продолжим наш путь к выходу. Здесь, слева, за стеклом, можно увидеть обнаженную часть природной скалы Голгофы, а пройдя немного дальше, мы попадаем в капеллу, расположенную у подножия Голгофской скалы, посвященную праотцу Адаму.

Капелла Адама.

Традиция, приписывающая Голгофе место захоронения Адама, хотя и не будучи никогда принятой ученым богословием, по-видимому, является одной из древнейших в христианстве (см. фото). Возникла она скорее всего на почве народной мистики, искавшей наглядных закономерностей в Священной истории. Легенда о том, что будто бы Ной взял с собой на ковчег голову Адама и впоследствии захоронил ее у Голгофского холма, принадлежит к той же серии мифов, что и вышеупомянутые нами легенды о Крестном древе. Там, как вы помните, голова нашего праотца была заключена в балке креста, здесь же она находилась у его подножия, и в тот момент, когда произошло землетрясение и скала Голгофы раскололась, в эту трещину протекла кровь нашего Спасителя и омыла грешную Адамову голову, искупив первородный грех. Возможно, это предание нашло отражение в традиции иконографии, согласно которой у подножия распятия всегда изображается пещера и в ней череп, хотя этому есть и другое толкование.

О почитании места захоронения Адама упоминает игумен Даниил: “Исподи же под тем каменем лежит первозданнаго Адама глава; и в распятие Господне, егда (когда) на кресте Господь Наш Иисус Христос предаст (предал) Дух свой, и тогда раздрася церковная катапетазма (разодралась завеса [парохет] в Иерусалимском Храме) и камение распадеся; тогда же и камень проседеся (расселся) над главою Адамлею и тою расселиною сниде (сошла) кровь и вода из ребр Владычень на главу Адамову и омы вся грехы рода человеча (омыла грехи рода человеческого). И есть расселина та на камени том и до днешняго дне знати есть на десней стране распятия Господня знамение то честное” [34].

Английский пилигрим Зевульф, хотя также упоминает об этой традиции, но высказывает относительно ее достоверности свои сомнения: “Внизу место, называемое Голгофой, где, говорят, Адам, от пролившегося на него потока крови Господней воскрес из мертвых, как сказано в Евангелии страстей Господа: “и многие тела усопших святых воскресли”, но в сочинениях бл. Августина читаем, что он был погребен в Хевроне, где впоследствии были погребены и три патриарха со своими женами: Авраам с Саррой, Исаак с Ревеккой, Иаков с Лией, а также кости Иосифа, которые сыновья Израилевы принесли с собою из Египта” [35]. Иоанн Вюрцбургский уже не только отрицает достоверность традиции, но и дает ей свою философскую трактовку: “Чтобы сделать этот пункт более ясным, они говорят, что везде мертвый череп изображен у подножия распятия. Но Адамово “крещение кровью Христовой” не означает ничего более, как то, что он “искуплен кровью Христовой”, так как Писание говорит нам, что Адам был похоронен в Хевроне. И ужасный лик человека, который обычно изображается под ногами Распятого, скорее означает смерть и разрушения смерти” [36]. Хотя в Библии конкретно не сказано, где именно был захоронен Адам, но, по еврейской традиции, его могилу испокон веков почитали в пещере Махпела в Хевроне.

Здесь же, по христианской традиции, был захоронен основатель Иерусалима (Салима) Мелхиседек. Арабский историк Муджир эд-Дин в своем сочинении, написанном в 1496 году, писал: “Первый основал и построил Иерусалим Сим, сын Ноев; он был царем Иерусалимским и носил прозвище Мелькисадик, что по еврейски равняется арабскому “мелик ас-сидк” (царь правды)” [37].

В 1977 году здесь были проведены археологические раскопки, в результате которых было обнаружено нечто (пепел, останки костей жертвенных животных, монеты и др.), что навело ученых на мысль о существовании в этом месте языческого алтаря Венеры. Из этой капеллы Адама дверь направо ведет в греческую канцелярию ризничего Святого Гроба, там же хранятся мощи многих святых и даже частица Животворящего Креста.

Голгофа Гордона и Могила сада