ГУЛАГ Палестины 

Лев ГУНИН

Глава первая

КРАЕУГОЛЬНЫЕ КАМНИ РАБСТВА

            1. ОБЩИЙ ОБЗОР

                (версия 1992-1993 года, редакция - 2000, дополнения - 2004)

 

Не будем корпеть над общим широким определением рабства. Это сложный теоретический вопрос, лежащий на стыке социологии, философии, психологии, истории, этики, экономики, и так далее. Он требует сравнительного анализа, пространных рассуждений, вторжения в области, которые лежат вне задач и целей нашей работы. Для нас важно подчеркнуть следующий факт. Признавала ли фашистская Германия введение на своей территории рабства, называла ли заключенных своих "трудовых" лагерей рабами? Признавал ли сталинский режим население своего заповедника под названием ГУЛАГ рабами? Называют ли режимы Азии и Африки, в условиях которых существуют миллионы подневольных работников, их рабами? В лучшем случае, разные режимы определяют явление рабства как "специфическая форма экономических реалий" или как "традиции"; в других случаях отмечают или называют "зонами свободного труда", "перевоспитанием", девизом "Arbeit macht frei!".

 

Один из вариантов понимания рабства на бытовом уровне - это когда работники (слуги) приобретаются не путем найма на работу, а посредством физического принуждения. Свободный труженик (не-раб) вправе в любой момент прекратить свою трудовую деятельность (не смешивать с возможностью немедленно покинуть рабочее место, это не всегда так); иногда ценой потери заработка, но без страха перед физическим наказанием, моментальным помещением под стражу, физическим принуждением незамедлительно продолжить работу. Другим крайне важным признаком является гарантированное получение (свободными) трудящимися определенного им по закону или оговоренного в контракте вознаграждения. Рабу ничего не гарантируется. Ни паек, ни крыша над головой, ни даже сама жизнь. И последнее крайне важное условие: минимальная заработная плата свободного человека должна не только соответствовать прожиточному уровню, но быть чуть выше его. Коррупция минимальной зарплаты в современных развитых обществах (идущих по пути "израильского варианта") означает откат к рабству, к неофеодализму.

Важным элементом как рабовладельческой, так и феодальной (в некоторых её ипостасях) системы принудительного труда является ничегонеделание, тунеядство значительной части рабовладельцев. В "еврейской" истории рабство, как правило, не принимало крайних форм; тем более оно колет глаза сейчас, в современных его проявлениях.

Особенность, уникальность современного израильского рабства состоит в том, что оно включает в себя и древнее, доисторическое, рабство, и более изощренное, "гулаговское".

Изначальной константой доисторического рабства являлся захват чужих земель с их населением, или пленников, и превращение тех или других в рабов. Захватив арабские земли, израильтяне пошли не по пути их развития и трансформации в "гонконговский вариант", а по пути превращения их в особую зону (назвать ее "лагерной" не позволяют специфические отличия, но это определение очень близко к ее сути), жителей которой стали использовать для тех или иных видов принудительного труда. По мере уплотнения вокруг и на Территориях военно-пропускных пунктов, стен и шлагбаумов, этим оккупированным Израилем землям все более подходит определение "лагерная зона". В отличие от лагерей эпохи гитлеризма и сталинизма, население этой зоны не ввозится в нее "искусственно". Поколения палестинцев рождаются в ней и умирают рабами, приобретая статус узников, невольников - от рождения, по географической и национальной (расовой) принадлежности. Эти люди не содержатся в бараках или камерах, но строят сами себе жилье, которое израильтяне могут в любой момент разрушить, сравнять с землей (нередко - вместе с обитателями). Поэтому мы вправе причислить такой уклад к гибриду древнего рабства Ассирии, Вавилонии и Рима, крепостного рабства Южной и Восточной Европы, и "гулаговского" рабства советских лагерей. 

 

Второе слагаемое системы израильского рабства - это принуждение определенных групп населения, формально свободных и (опять же - формально) наделенных гражданскими правами, к подневольному, рабскому труду. Именно это, последнее, явление и будет в основном рассмотрено в данном исследовании.

В одной из своих "чисто-исторических" работ, посвященных русской и русско-советской истории, автор писал, что уникальность, неповторимость "российской" исторической модели (системы), нашедшей свое крайнее выражение в эпоху сталинизма: в аморфности и множественности историко-экономических укладов, сосуществовавших в рамках одного и того же государства, одной эпохи и одной с и с т е м ы.  В принципе, сосуществование разных исторических эпох, разного уклада экономики, разных политических "формаций" можно обнаружить в какой-либо период развития любого государства, но уникальность России - в том, что тут это сосуществование было наиболее ярким, наиболее гармоничным, наиболее взаимопроникающим, и при этом - в рамках одной и той же модели. Все то же почти полностью применимо и к современному Израилю.

[Примечание из дискуссии с К.С.: Цивилизация северного (западного) типа более рациональна и технологична. Для северного человека не обязательно владеть другим человеческим существом (использовать человеческий труд), если те же результаты, блага и удобства дает использование технологий (машин). Для "южного" сознания потребность физического владения людьми как рабами иррациональна. Это часть философии жизни, способ существования, энергетика его, эмоциональный и интеллектуальный стимул. Рационализировать "северное" сознание оказалось возможным только потому, что в общечеловеческой биосфере Север - только дополнение Юга (и наоборот). Саморегулирование общечеловеческой системы функционирования работает на базе комплиментарности. Важнейшую роль в этом механизме играют особые народы - мосты между южной (восточной) и северной (западной) моделями сознания и социума.  Основные такие "мосты" - это еврейский, русский, китайский, иранский и армянский опыт (этот перечень можно расширить). Именно в еврейском "антиеврейском" (по отношению к фарисеям, книжникам и талмудистам) мире берут начало первые проблески принципиально нового гуманистического мироощущения. Именно тут в виде переходных форм (в пику иудаизму) отрицается рабство как идеология в его крайних формах и наращивается идейная основа "мягкой" эксплуатации, понятия справедливости, рационализма и умеренной необходимости. Евреи как вечно зарождающийся этнос (но не культ и цивилизация) - один из мостов между прошлым и будущим, между Востоком и Западом. Разрушение этого моста (что происходило и до нас, инспирируемое иудейскими жрецами) станет одним из катализаторов колоссальной братоубийственной войны между Востоком и Западом. В настоящее время имеет место саморазрушение этого основного "моста". Те, кто прибывает в Израиль не по принуждению, а из потребности романтического самоопределения (из "патриотизма" и т.п.), отправляются в мир знакомых по древним книгам и по широко известным представлениям национального характера образов и ощущений. Но, оказавшись там, люди сталкиваются с чем-то совершенно иным. Они получают не внутреннее освобождение, а чувствуют себя, как в тюрьме. (И только единицы, которым дано абстрагироваться от меркантильных забот, получают некий надчеловеческий импульс освобождения, как будто кто-то им говорит: не беспокойтесь ни о чем, я вас возьму за руку и проведу через все. Но именно таким людям нет места в современном Израиле.] (...)

 

Добавим, что многие идеалисты и романтики практически ничего не знают об истории Израиля и о местных реалиях. Прибывая в "еврейское государство", они впервые узнают, что земля, на которой они приехали жить, захвачена у палестинского народа, и что экспансия Израиля, с конфискацией нееврейских земель, разрушением домов местных жителей, и с истреблением мирного населения, продолжается.  

И самый последовательный, последовательнее русского, китайского и кубинского, социализм (феодализм), и раннекапиталистический, буржуазный уклад, и яркая выраженность так называемой монетарной системы, и явно феодальный мир, с его иерархической пирамидальностью и строгой религиозной регламентацией социальной жизни, со своей инквизицией и со своими феодальными авторитетами, и  наличие левого, но не радикального, социализма с "человеческим лицом" - все это настолько ярко присутствует в современном Израиле, что просто не требует доказательств. Не будем останавливаться на этом не только в виду очевидности, но и потому, что это не является "магистральной" целью нашего исследования. Заметим лишь - для тех, кто примет наше утверждение как аксиому, - что одновременное ЯРКОЕ (ясно выраженное) сосуществование разных исторических эпох и экономических укладов (иными словами, социально-историческая эклектика) часто характеризует наиболее страшные режимы.

Перечислю главные, на мой взгляд, признаки гулаговского рабства, ни капли не претендуя на научность или академичность классификации, как и на ее полноту.

1/ Группа подневольных работников искусственно прикреплена к определенному месту, при этом власть применяет жёсткие меры для того, чтобы пресечь расползание, рассредоточение этих людей.

2/ В обществе гулаговского типа (как в пределах лагерной зоны, так и за ее пределами), понятие собственности весьма расплывчато; владение ей - с точки зрения государства - условно; важным условием превращения граждан в подневольных рабов являются манипуляции государства с недвижимостью, практическое невладение (или неполное владение) гражданами тем жильем, в котором они обитают, и землей.

3/ Постоянная угроза самой жизни, ежеминутный страх физического насилия, отсутствие полноценной, гарантированной медицинской помощи, значительное число убиваемых, умирающих вследствие тяжести условий жизни и случайно погибающих людей.

4/ Рекрутская повинность.

5/ Централизованное государственное, обязательное образование, отсутствие частных светских школ.

б/ Наличие мощных карательных органов, окруженных секретностью и направленных на закрепление за рабами их социально-бесправного статуса.

7/ Отсутствие полноценных политических свобод, произвол, двоемыслие, самоцензура на всех уровнях, официальная цензура на государственном уровне, писаные и неписаные законы социального холуйства, заискивания и беспрекословного пирамидального подчинения.

Помимо этих, существует множество других признаков, и при анализе современного израильского гулага эти признаки будут нами отмечаться по ходу исследования.

Вся история современной еврейской Палестины началась с того, что на отграниченное и ограниченное географически, политически, физически (то есть охраняемое по периметру армией не менее тщательно, чем советская Государственная граница или заборы советских концлагерей) пространство хлынула огромная для этой прежде отнюдь не перенаселенной области, масса людей.

При этом фальсификаторы-историки, писатели (читайте роман Леона Юриса "Эксодус") изображают это явление как массовый добровольный подвиг "еврейского народа", ехавшего восстанавливать "Родину" (т.е. движимого идеологическими, идеалистическими побуждениями).

На самом деле массы, переживших Катастрофу европейского еврейства, прошедшие лагеря уничтожения, фашистские облавы и экзекуции, готовы были бежать из мест, где все это произошло, хоть на край света - куда угодно. Многие находились в лагерях для перемещенных лиц, и они не знали, какая судьба их ожидает.

[Выдержка из другой работы автора (Л. Гунин. "Еврейские войны"): "Снова на святую землю свозились те же невольники. Это были "освобожденные" из фашистских лагерей. Только люди не очень информированные полагают, что уцелевших евреев союзники освободили. На самом деле они их просто "перевели" из фашистских лагерей в свои собственные. И несчастные мученики, пережившие Освенцим и Майданек, оказывались снова за колючей проволокой на безвременье; они не знали, когда их освободят и освободят ли вообще. Тут и хлопотали о них сионистские работорговцы. Они вырывали этих людей из лагерей, не спрашивая, хотят ли те ехать в Израиль. Их везли как скот. Везли как удобрение веками политой кровью земли палестинской... {Здесь уместно вспомнить судьбу сотен спасшихся из Катастрофы, которые прямо с кораблей были брошены - без обучения, без понимания команд и соответствующего вооружения - в бой. Сотни людей тогда погибли при неудачной попытке взятия английского полицейского форта Латрун на въезде в Иерусалимские горы в Шаар а-Гай (Бабд Эль Шамс)} - Примечание Михаэля Дорфмана.]

Третьим прямо угрожали сталинские застенки... То есть, речь идёт о тысячах людей, которым некуда было деться и которых работорговцы 1940-х годов с сионистскими значками сумели захватить именно в силу этого последнего обстоятельства. Тем более это верно, когда речь идёт о десятках тысяч детей...

Прибывая в страну, они попадали в нечеловеческие условия, в которых, голодая, испытывая неимоверные физические и моральные страдания, вынуждены были непосильным, изнуряющим трудом создавать на пустом месте города, поля, зеленые насаждения и кое-какую промышленность (последняя так и не получила в Израиле развития на уровне индустриальных стран). Кучка авантюристов использовала труд этих невольников для создания своих клановых привилегий, своего доминирования и основы своей неправедной власти.

Ни для кого не секрет, что в Израиле правят несколько политических семейных кланов, передающие власть своим потомкам: Вейцманы, Даяны, Бегины, и другие. В то время как десятки, потом сотни тысяч людей массами гибли от голода и болезней, от непосильного труда, кучка авантюристов, прикрывающаяся идеями сионизма, вела праздную, безбедную, даже роскошную, жизнь. С образованием государства Израиль и развитием его социальной инфраструктуры эта кучка быстро обросла другими паразитическими слоями, которые стали использовать своё право рабовладельчества, как данное навечно.

На всех уровнях и государственную, и экономическую власть в стране захватили выходцы из определённых стран: славянской части Российской империи (выехавшие до образования СССР, и их потомки), Польши, Румынии, Венгрии, Чехо-Словакии, Югославии и Болгарии, т.е. из стран, где, со второй половины XIX столетия, никогда не было сильных демократических традиций или где демократии искусственно подавлялись извне. К этим этническим группам в 1930-е и 1940-е годы присоединилась огромная, почти миллионная, иммиграция из фашистской Германии. 

Гитлеровский режим моментально признал в сионистах своих, и услужливо предоставил им статус КВО. Организацией, координировавшей сотрудничество между нацистским режимом и сионистским движением, стало ГЕСТАПО. По всей Германии были образованы отделения так называемого "Палестинского Бюро": курировавшейся ГЕСТАПО организации, какая занялась рекрутированием преданных нацизму молодых евреев в Палестину. С сионистской стороны этот фашистско-сионистский проект представлял СОХНУТ, который только лишь за это следовало бы исключить из числа разрешенных на территории любого цивилизованного общества организаций. (Подробней: далее, в специальной главе, посвященной нацистско-сионистскому "кооперативу").

Эта "пятая колонна" состояла в основном из одиноких (не обремененных брачными узами) юношей и девушек "немецко-еврейского" происхождения, которые приносили клятву на верность гитлеровскому режиму - и отправлялись в Палестину воевать против англичан за интересы Третьего Рейха, чтобы установить на Святой Земле марионеточный профашистский режим.

Постепенно выходцы из России и из Польши были (частично) отстранены от кормила власти в стране. Их место заняли выходцы из Германии, Венгии, Чехии, Литвы и Румынии (последние стали наиболее привилегированной кастой).

Такое наследство получил современный Израиль. Если сначала разделение на господ и рабов происходило в не меньшей степени по политико-социальному признаку (дата приезда в страну, имущественный ценз, степень адаптации к военно-киббуцно-гистадрутовской сионистской идеологии, степень участия в сионистском активизме, сотрудничества с фискальными и собирающими информацию о частных лицах органами, и т.п.), то (особенно с прибытием в страну большой массы восточных евреев) это разделение стало строиться по этническому признаку. Выходцы из вышеперечисленных европейских стран (кроме России-СССР) стали считаться людьми 1-го сорта, выходцы из других стран (России, Китая, Лидии, Эфиопии, ряда арабских стран) - людьми 2-го сорта. 

Безусловно, в связи с теми изменениями, какие происходят в сфере подневольного труда в Израиле, эта система проходит через ряд корректировок, но главные  её принципы остаются неизменными с 40-х годов, т.е. со времени основания государства. При этом сохраняется и основная схема. Привилегированная элита, в основном, уроженцы страны- ашкеназы (евреи европейского происхождения), а также другие группы, какие прибывают в страну из "наиболее дружественных сионизму" стран, "по своей воле", с деньгами, зачисляются в разряд господ; те же, кто прибывает в Израиль из неблагополучных или "не охваченных сионизмом" стран, под давлением общих (не персональных) обстоятельств, автоматически попадают в разряд рабов. При этом первые настолько нуждаются в бесперебойном притоке вторых, что в последнее время стали нарушать основной господствовавший в течение ряда лет принцип - формально не захватывать рабов (для доставки в Израиль) силой. Примеров нарушения этого принципа предостаточно. Так, из статьи (1) "Мы чувствовали себя, как стадо" (газета  "Новости Недели", на русском яз. Тель - Авив, 19 дек., 1991 г., перепечатка из "Идиот Ахронот", ведущей газеты на иврите) косвенно вытекает, что сотрудники Сохнута, - организации, помимо прочего, занимающейся доставкой эмигрантов в Израиль, силой отправляли туда из Варшавы тех, кто в польской столице пытался сбежать, не желая ехать в "сионистский рай". Семья Глинковых, русские, подделавшие документы и желавшие использовать израильскую визу лишь для выезда из СССР, попытались, по их словам, сбежать еще в Варшаве, однако, были доставлены в Израиль силой.

Автор данного исследования также был перехвачен сотрудниками Сохнута или Моссада по пути в Западную Европу и силой доставлен в Израиль. [Существуют многостраничные обращения по этому поводу - еще из Израиля - в десятки правозащитных организаций, в Комиссию по Правам Человека ООН; есть переписка между различными правозащитными организациями, ведомствами и прессой. Беженское дело автора этой работы составляет примерно восемь тысяч страниц и документировано "лучше" любого самого знаменитого процесса. Существует также автобиографическая книга "WITNESS", написанная на английском языке и переведенная на русский под названием "СВИДЕТЕЛЬ", в которой большое место уделено описанию и анализу связанных с Израилем событий, начиная конфликтом с израильскими эмиссарскими институциями в бывшем СССР, кончая принудительной доставкой в Израиль, преследованиями там, достаточно подробным описанием беженского дела. Ссылки на все эти материалы на русском, английском, французском и польском языках (помимо других материалов) приводятся в конце этой работы в качестве приложений].

За 2 года //к моменту появления первой редакции именно столько времени прошло с момента пробытия в "страну"// жизни в Израиле, я встречал и других людей, какие, но их словам, были насильственно ввезены в сионистский рай.

 

Света Р (2).: "Я с мамой и с младшей сестрой выехала на Варшаву в июне 1991 г. В Париже живёт мамин дядя, который обещал помочь нам с устройством, если мы приедем во Францию. Мы выехали бы во Францию по гостевой, но дядя несколько раз высылал гостевые визы, а они до нас не доходили. Тогда мы решили воспользоваться израильской визой на п.м.ж., тем более, что тогда смогли бы вывезти из СССР всё, что хотели. Мы прибыли на Западный вокзал в Варшаве, имея на руках израильские визы и транзитные визы с польским штампом на 3 дня пребывания в Варшаве и немецкие - на 12 час. пребывания в Германии. Однако по прибытию к нам подошёл человек в штатском и назвал нашу фамилию. Мы растерялись и подтвердили, что мы - это мы. Тогда, как из-под земли, появился ещё один человек. Оба этих человека стали кричать на нас, оскорблять нас, угрожать, говорили, что мы нарушили международные законы, потом позвали двух польских полицейских, которых называли нас по имени, и, в конце концов, заставили нас отправиться в Израиль". 

Миша К. (3): "После того, как я отказался сотрудничать с КГБ в 1982 г., у меня начались серьёзные проблемы. К концу 1990 г. я понял, что дела мои очень плохи. Однажды, когда я возвращался в Ригу из Вильнюса, двое неизвестных избили меня при выходе из вагона, а через два дня мне позвонил человек, представившийся майором КГБ, который предупредил меня, что встречи с его организацией мне не избежать. А за неделю или две до того я получил странный вызов из Израиля, от человека, которого никогда не знал. Я решил воспользоваться этим вызовом и попробовать добраться до Франции или Германии. Я ехал практически без вещей, чтобы легче было путешествовать. Ехать я решил через Варшаву. Когда из поезда начали вылезать люди с десятками чемоданов и ящиков, явно направлявшиеся в Израиль, что-то удержало меня от выхода из вагона, и я сидел до последнего. Только когда поезд тронулся, я выпрыгнул из вагона. Тут же меня окликнули, я не рассмотрел, кто, но бросился бежать. Меня догнали, сбили с ног, а, когда я вскочил, стали избивать. Подоспевшие полицейские не только не остановили хулиганов, но, наоборот, отогнали зевак. Потом меня доставили в машину и привезли в какой-то перевалочный пункт, типа гостиницы. Там я сидел в отдельной комнате, под замком, примерно 3 с половиной часа. Оттуда я и не пытался сбежать. Под охраной двух молодчиков меня доставили в аэропорт. Так я оказался в Израиле".

От людей, прибывавших в Израиль во время войны в Персидском заливе, я слышал душераздирающие-кошмарные рассказы о том, что творилось на европейских перевалочных пунктах. В свое время я, к сожалению, не записал их; позже подробности стерлись из памяти. Поэтому я не имею права приводить конкретные примеры. Общая картина была такая. Среди тех, кто решился на отъезд в Израиль не из сионистско-карьеристских или патриотических побуждений, с известиями о войне и об угрозе Израилю началась паника. Отложить отъезд из СССР не было возможности; все уже было продано, включая жилье, отправлен багаж - целое состояние (то есть все, что имела рядовая советская семья), все уволились с работы (нередко - с хорошей работы). Часто были сданы советские паспорта, т. е. люди уже были лишены советского гражданства. Выезжали из СССР эти мигранты с твердым намерением во что бы то ни стало избежать отправки в Израиль. Израильские власти были хорошо осведомлены о настроениях среди отъезжавших и об их намерениях. По всей Восточной Европе - в Варшаве, Бухаресте, Праге, Будапеште и Вене - были расставлены кордоны, размещены специальные подразделения для обнаружения и поимки беглецов. В этот период прибывавших на железнодорожные вокзалы и в аэропорты "евреев" немедленно выявляли, присоединяли к группам и конвоировали израильские солдаты с автоматами, иногда с собаками. Об этом, в частности, говорил и даже писал небезызвестный активист Александр Орловский, председатель движения "Ам Эхад", а также Борис Л.

В своем обращении к дискриминируемым в Израиле русскоязычным рабам, Александр Орловский (4) писал ("МЕМОРАНДУМ группы русскоговорящих беженцев из Израиля: 1993 - 1994"):

"Схема транспортировки в Израиль была следующая:

          В консулате Израиля вам резервировали места на один из
          трёх, существовавших тогда (бесплатных!) рейсов Москва -
          Тель-Авив: или через Варшаву, или через Будапешт, или
          через Бухарест.

          По прибытии в любой из этих аэропортов прибывшую группу
          размещали в охраняемом автоматчиками отдельном помещении,
          объясняя это стремлением оградить нас от провокаций
          международного антисемитизма, где сотрудники Сохнута
          изымали у всей прибывшей группы "визы", лишая нас тем
          самым наших единственных документов, и лишая нас любой
          возможности изменить маршрут следования.

          На ночь нас размещали в тщательно охраняемой гостинице,
          что также лишало нас возможности обратиться в посольства
          других стран.

          На следующие сутки, по-прежнему конвоируемых, нас
          доставляли в Тель-Авив. 

          В аэропорту Бен-Гурион от нас требовали подписать ряд
          документов на иврите, не объясняя их сути и не предоставив
          нам их копий на русском языке (согласитесь, что при
          проведении подобной акции, равной которой не знала мировая
          история, не представляло большого труда и материальных
          затрат сделать перевод столь важных документов).

             1.Силовая транспортировка сотен тысяч советских евреев
             и членов их семей в Израиль без предоставления им права
             выбора уже на тот момент было грубейшим нарушением
             Основных Прав и Свобод Человека по передвижению и
             выбору места обитания ( Конвенция о Правах Человека)"

(конец цитаты)

Я слышал истории о том, как спускали собак на потенциальных беглецов, о том, как били прикладами по голове, о том, как шаг в сторону мог сопровождаться оплеухой, конфискацией вещей или другим наказанием. Имели место сцены слезливых просьб перемещаемых "отпустить" их, позволить "самим" потом добраться до Израиля, "повидать родственников" в транзитном пункте или "погостить у родственников", даже вернуться назад, в СССР. Случались истерики. Плакали женщины и дети. Известно о случае в Праге, когда группа физически крепких мужчин пыталась силой прорваться "к властям" (чехословацким, конечно). От одного израильтянина я слышал - в качестве примера того, что "все русские предатели и враги государства Израиль", как в Праге или в Будапеште несколько русских "качков" атаковали конвоировавших их израильских солдат. Никто никогда не поверит в то, что в странах социалистического лагеря, а, тем более, в Польше, Венгрии или Чехословакии, даже теоретически могли иметь место какие-либо
террористические акты против отъезжающих в Израиль, а еще меньше - в то, что израильские солдаты-конвоиры с автоматами и овчарками могли бы такие акты предупредить. Конечно, это все чушь собачья. И потом - принципы и методы конвоирования, его цели, поведение израильских солдат и лиц в гражданском - израильтян - не оставляют никакого сомнения в том, что главным и первоочередным назначением конвоя было именно конвоирование, а не охрана. В этом смысле доставка сотен тысяч советских людей в Израиль принципиально практически ничем не отличалась от конвоирования фашистами евреев в Бабий Яр, в Варшавское и другие гетто, и лагеря смерти... Или от сталинского перемещения целых народов.

[Известны случаи, когда во время вооруженного конфликта в Молдавии (Приднестровье) людям говорили, что их эвакуируют в Москву, а на самом деле доставляли в Израиль. Подробней об этом - в работе "Еврейские войны" и в книге "Свидетель"]

[От Игоря Т., проходившего беженские слушания в Монреале. В бывшем Союзе Игорь занимался мелкой спекуляцией. Он возил из Вильнюса, Риги, Пярну товары, чтобы продать их подороже в Москве и Ленинграде, скупал для перепродажи разные вещи у финских туристов. Однажды в поезде Вильнюс - Ленинград в его опустевшее купе подсели двое, в ком он сразу же узнал серьезных криминальных авторитетов. Они сказали, что любая "неорганизованная" (т.е. индивидуальная, вне мафии) криминальная деятельность должна облагаться налогом. Они были настолько хорошо осведомлены о его операциях, поездках, перепродажах, что даже назвали в целом верную сумму его заработков за год. И потребовали заплатить "процент". Таких свободных денег у него тогда не было. Вместо "налога", сказали они, "ты можешь заплатить услугой". Нужно передать в Питере "одному человеку" "деревянные" - и от него получить "зелень" и "товар" для передачи в Вильнюсе другому лицу. Они сказали, что обещают - это будет одноразовая услуга; больше он их, якобы, не увидит, никаких просьб к нему больше никогда не будет и никаких "откупных" ему платить не придется. Не дожидаясь его согласия, они оставили ему, то есть, просто навязали, оговоренные "деревянные". Он отдал их в Питере, получив "зелень" и сверток, которые забрал с собой в Вильнюс. За одну остановку до Вильнюса его возле туалета поджидали три милиционера, которые сняли его с поезда и привели в отделение милиции. Там изъяли у него "зелень" и сверток (оказалось - так ему объявили, - части разобранного пистолета) и начали "шить дело". По мере допроса стражи порядка становились все более агрессивными, а Игорь - соответственно - все более перепуганным и растерянным. Вдруг вошел человек в штатском, который заявил, что пришел Игоря "спасти". Он "попросил" милицию выйти и долго рассказывал Игорю обо всех преимуществах сотрудничества с КГБ. Игорь понял, что все было подстроено. На все уговоры "гебэшника" он отвечал "надо подумать", "не знаю", или еще более уклончиво. Он был уверен, что зоны теперь не избежать, а на зоне быть стукачом не хотел. К его приятному удивлению, его отпустили, не взяв никакой подписки и ничего не записав, но и не отдав конфискованного. Перед тем сотрудник КГБ вручил ему нечто вроде визитки с телефоном и именем. Вернувшись в Ленинград, Игорь знал, что очень скоро от него потребуют вернуть изъятое или просто убьют. Он попробовал скрываться. К тому времени на него и на брата пришла гостевая виза от богатых родственников из Франции и были оформлены все документы на выезд, включая загранпаспорт. На братьев пришли и израильские визы, которым решили дать ход, направив в АВИР на случай непредвиденных осложнений (полагали, что так будут лучше защищены). Там им сказали, что для того, чтобы дать ход просьбе о выезде на ПМЖ в Израиль, те должны отказаться от поездки во Францию. Тогда братья отказались от использования израильских виз в пользу Франции. Израильские визы были взяты на всякий случай с собой во Францию. В Париже, где братья должны были сделать пересадку, на вокзале их окружили несколько человек и зажали их так, что "нельзя было пошевелиться". Их привели в какое-то закрытое помещение в здании вокзала, типа административного офиса. Там их обыскали, конфисковав советские паспорта и израильские визы. Высокий человек, по виду израильтянин, на ломаном русском языке сообщил им, что на одного из братьев открыто уголовное дело и что по закону (какому? чьей страны?) он не имел права въезжать на французскую территорию. Им заявили, что их депортируют из Франции за нарушение закона. Задержавшие братьев отказались назваться и сообщить, кто они такие. Пока братьев допрашивали, вернулся человек, ранее покинувший помещение с их паспортами и визами. Он всунул им в карманы (laissez-passer ?) с израильским штампом и их визами, уже оформленными для выезда на ПМЖ в Израиль, у них отобрали все их вещи и документы и доставили снова на поезд, только в другом направлении, на Бухарест. В Бухаресте их присоединили к группе отъезжающих в Израиль, приставив конвоиров. Так они оказались в Тель-Авиве.

Илана С.: Мы жили в маленьком городке под Ленинградом, где у мамы были большие связи. Поэтому мы не сдали свои заграничные паспорта, а выехали с ними. Кроме того, у нас была гостевая виза и штамп на въезд в Германию. Мой отец, он был формально с мамой в разводе, находился в Германии и хотел вытянуть нас туда. Конечно, мы могли ехать прямо в Германию и без израильской визы, но с ней у нас было меньше хлопот в вывозе вещей, и потом - так мы смогли послать большой багаж. Мы ехали с одной дальней родственницей, которая направлялась к своей семье в Израиль. До нее в поезде дошли слухи, что в Варшаве всех, кто с израильскими визами, ловят на вокзале или снимают с поезда, чтобы "не удрали в другую страну". Кроме того, один очень информированный дядечка сказал, что израильские агенты едут с нами в поезде "от самого Союза", что они знают всех в лицо и по приезде в Варшаву помогают отлавливать улизнувших. Моя мама, решительная женщина, оставила на попечение родственницы все наши вещи, и нам с двумя сумками удалось сойти с поезда до Варшавы. Моя мама, украинка по происхождению, знала польский язык, и мы быстро обменяли доллары и немецкие марки на злотые, на попутных машинах добрались до другого города, где сели на автобус до Познани. Водитель второй попутной машины рассказал, что в его городке или деревне целый переполох: полиция, необычные люди в штатском. Ищут, мол, каких-то двух беглянок. Поэтому мы не стали предъявлять свои прежние билеты до Франкфурта, а через маминых родственников в Познани (с которыми немедленно связались) приобрели другие. Но до поезда мы не дошли. На подходе к железнодорожному вокзалу нас остановили, оттеснили и так быстренько втолкнули в машину, что мы и пикнуть не успели. Дальше автобусом нас привезли в Варшаву и три дня держали под замком в какой-то гостинице. Потом доставили в аэропорт и оттуда - самолетом - в Израиль.]

[В конце "архивной версии" нашей работы читатель нашел бы другие свидетельства; в отличие от этих, не мои пересказы (копии оригинальных заявлений от первого лица: людей, просивших статус беженцев из Израиля в Канаде). С конкретными именами, датами, событиями и подробностями. К этой же категории документов относятся и заявления Александра Орловского, в которых конвоированию "русских" евреев в Израиль уделяется довольно большое место. Все они прибавляют еще один важный штрих к общей картине развернутого, колоссального преступления против советских эмигрантов. Становится совершенно ясно, что все это совершалось при полной договоренности между израильским и советским режимами. Даже рутинное лишение советского гражданства - вполне возможно - продолжалось по просьбе государства Израиль. Во всяком случае израильтяне имели полную свободу действий - как на территории СССР (читайте вышеупомянутую книгу "Свидетель"), так и на территории всех стран так называемого соц. лагеря. Власти транзитных на пути в Израиль стран позволяли израильтянам беспрепятственно, безнаказанно и открыто заниматься отловом, поимкой гражданских лиц еврейского и нееврейского происхождения, бывших советских граждан, как будто речь шла о поимке опасных беглых преступников. Так же, как во время гитлеровского геноцида евреев и других чудовищных событий, оказывается, что все правительства были связаны круговой (преступной) порукой, все участвовали в совершении самых бесчеловечных, беззаконных, преступных акций.]

 

Ольга Гринева, монреальским адвокатам которой на добровольческой основе я помогал с материалами для ее беженского дела, заявляла, что ее бывший муж организовал вывоз ее и детей из Таджикистана в Израиль против ее воли.

 

Вопрос принудительной доставки в Израиль и удержания там ставит перед послом США в Израиле Михаэль Дорфман, политический деятель и публицист, в своем знаменитом обращении.

 

(ГЛАВА ПЕРВАЯ
КРАЕУГОЛЬНЫЕ КАМНИ РАБСТВА

(раздел первый) ОБЩИЙ ОБЗОР)

ИСТОЧНИКИ

1. "Мы чувствовали себя, как стадо" (газета  "Новости Недели", на русском яз. Тель - Авив, 19 дек., 1991 г.), перепечатка-пересказ статьи Майи Бахир из "Идиот Ахронот".

2. Свидетельские показания Светы Р.

3. Свидетельские показания Миши К.

4. Александр Орловский (личный друг автора, знакомый еще с Минска; председатель движения Ам Эхад; в настоящее время проживает в Торонто, Канада). "МЕМОРАНДУМ группы беженцев из Израиля. 1993 - 1994.".

5. Свидетельские показания Игоря Т.

6. Свидетельские показания Иланы С.

7. "ОБЛОМ", статья Петра Люкимсона (газета  "Курьер" на русском яз., номер 35, июль 1992 r.).

8. Интервью Председателя Сионистского Форума Анатолия Щаранского 2-му каналу израильского телевидения, 31-го августа (1992), в передаче "Актуальность".

9. Ирма Циколь о партизации Сохнута (серия "Из задачника. Киника", "Наша Страна", 12.6.1992 г.)

10. Передача радиостанции "Коль Исраэль" на английском языке; 3 февраля 1993 г., примерно в 10 часов вечера.

11. Статья Иланы Михаэли "История в минорном мажоре". Газета "Вести", четверг, 31.12.1992 г.

12. Михаиль Дорфман, Открытое письмо послу США в Израиле, госпоже Марше фон Дюеркхайм (Mrs. Marsha von Duerckheim ). THE MODERN SLAVES - KEEPING PEOPLE AGAINST THEIR WILL IN ISRAEL, февраль, 2000 - октябрь, 2002.