Макс Нордау

ЗАДАЧИ СИОНИЗМА

Базельская программа сионистского движения требует изучения и нуждается в точном и ясном понимании. Главная задача этого движения – создать отечество еврейскому народу и приобрести для него в Палестине убежище, которое было бы гарантировано международным правом. Все это настолько ясно, что не нуждается ни в каких разъяснениях и излишних толкованиях. Между средствами, ведущими к достижению этой великой цели, упоминается также о необходимости укрепления чувств собственного достоинства у евреев, о пробуждении в них национального самосознания, и я намерен осветит этот пункт базельской программы и остановиться на нем несколько дольше. Большинство наших единоверцев, преимущественно в восточной Европе, до которых дошел слух о сионизме и в сердцах которых это магическое слово пробуждает очень много радужных надежд и светлых упований, представляет себе это движете в очень оригинальном виде. Они думают, что в Вене или в другом каком-нибудь крупном еврейском центр находится несколько очень богатых и влиятельных евреев, которые очень усердно, хотя и вполне таинственно, ведут переговоры с послами, министрами и даже коронованными особами об уступке Палестины евреям. Когда переговоры эти приблизятся к концу и увенчаются успехом, из-под земли, как бы по мановению волшебного жезла, появятся несметные капиталы, и упомянутые влиятельные лица обратятся к еврейскому народу со следующими словами: «Братья! вот те закрепленные и подписанные государственными людьми условия, на основании которых Палестина передана будет вам в полную собственность; тут же имеются т средства, которые нужны для переселения евреев на их старую родину, на первоначальное обзаведение и удовлетворение всех нужд до первой жатвы. Итак, братья, вооружитесь терпеньем, готовьтесь к водворению в новой стране и благословите доброе начало»!

Но это слишком жестокий и опасный самообман, который следует рассеять. Мировые события нельзя представлять себе таким образом. Те евреи, которые рисуют свое избавление в таком примитивном виде, с одной стороны находятся под влиянием веры в мессианизм, ждущей какого-то чуда, сверхъестественных знамений, а с другой стороны не могут отречься от тех понятий, которые привиты им многовековым «голусом». Гнет восемнадцативековых гонении и бесчеловечных страданий сделал их пассивными фаталистами, считающими бесполезным всякое сопротивление, неспособными к проявлении самодеятельности, робко и покорно подчиняющимися воле рока и ударам судьбы и терпеливо выжидающими помощи свыше, от тех мер, которые предприняты будут высшими властями и сильными мира сего. Но вожди сионистского движения далеки от мысли богохульно провозглашать себя Мессиями, хотя бы в миниатюрном виде. Они не чувствуют себя способными творить чудеса, ничего подобного не обещают, облечены только той властью, которую предоставил им еврейский народ, и вне этих полномочий ничего не сделают. Нечего убаюкивать себя надеждой, что в одно прекрасное утро из центрального сионистского комитета, совершенно неожиданно, получится приятная весть об уступке Палестины евреям. Ничего неожиданного и сверхъестественного от своих вождей еврейский народ требовать не может, ибо они не совершат того, на что заранее не последует народное согласие, в точной и вполне ясной форме. Никаких даров они также еврейскому народу предлагать не могут и обладают только средствами, врученными им в руки для споспешествования осуществлению сионистского идеала.

Сионизмом преследуется двоякая цель: а) приобретение Палестины для евреев и б) подготовление народа к этому приобретению. Вторая задача, т.е. перевоспитание евреев в нравственном и политическом отношении, кажется нам очень важной и гораздо более первой заслуживает внимания. Она должна быть разрешена даже раньше, чем сделаны будут попытки к осуществлению первой. В каком виде, однако, наши братья составляют себе понятие о приобретении Палестины? Не думают ли они очень просто, что мы в праве требовать от Турции и других европейских держав уступки этой страны? Но до тех пор, пока за нами не будет весь еврейский народ, пока мы не сумеем доказать это с цифрами и фактическими данными в руках, мы изображаем собой простых смертных, частных людей, а правительства и державы, как известно, не охотно пускаются в. рассуждения о государственных делах и материях важных с людьми, не облеченными никакой властью. Те из нас, которые лично знакомы с государственными людьми, могут, пожалуй, говорить с ними и о сионизме, излагать наши желания, наши чаяния и надежды; но все эти салонные разговоры, отчасти, напоминающее беседы об успехах последней, театральной пьесы или какого-нибудь модного романса, не заключая в себе ничего существенного, не могут рассчитывать на практически результаты При том следует заметить, что государства вообще не имеют привычки дарить страны и давать привилегия кому бы то ни было. Благотворительность, милосердие, сострадание, справедливость и всякие другие высшие идеалы – все это такие понятия, которые чужды политическому миру. Do ut des – вот тот принцип, на котором зиждутся основы политики. Если государство решается на какую либо уступку, то оно должно знать заранее, что получит взамен этого. Как частные люди, мы ничего не можем предложить этим, государствам и если б мы были легкомысленны настолько, чтобы обещать им что-нибудь от имени еврейского народа, то мы рискуем услышать, и то только из личной вежливости к нам, следующий вопрос: «Все это хорошо. Но где тот еврейский народ, от имени которого вы говорите? Где когда, в какой форме, он вас уполномочил говорить от его имени? Где та организация, которая могла бы гарантировать, что ваши обещания будут исполнены, что вы в состоянии их исполнить»? Если бы какое-либо государство обратилось к нам с подобными вопросами, то мы наверное застигнуты были бы врасплох и затруднились бы ответом. Ибо как бы мы ни были уверены, что большинство еврейского народа в душе сочувствует сионистской идее, мы все-таки не можем отрицать, что на деле это доказала только незначительная часть его. Идем дальше. Допустим на минуту, что случилось нечто невероятное, что Турция и другие державы скажут нам: «мы открываем для вас Палестину, – идите, устройтесь на своей старой родине вполне домовито, на экономических началах», то и тогда мы вряд ли можем принять от них этот дорогой дар. Мы не можем и не вправе этого делать, потому что не подготовлены к тому экономическому и политическому строю, который характеризует вполне организованное государство. Еврейский народ еще не может управляться самостоятельно и отправлять все экономические, государственные и духовные функции народа, разделенного на правильные классы и живущего вполне самостоятельной политической жизнью. Жизнь в изгнании привела нас в какое-то хаотическое состояние, превратила в беспорядочную толпу отдельных особей, действующих в разброд, без всякой органической связи. К созданию правильной организации, к объединению разрозненных элементов мы прежде всего должны стремиться. Если мы возвратимся в Палестину, как человеческий прах, как блуждающие тени, а не как живые, крепко сплоченные между собой существа, то можно опасаться, что мы представим собой печальное зрелище анархии, которая дает пищу нашим врагам – а их не мало – к еще большим нападкам и нареканиям и послужит для них неопровержимым доказательством того, что мы окончательно неспособны к производительному труду, к самостоятельной жизни без посторонней помощи. Сионистское предприятие не может быть построено на песке, не должно терпеть крушения, и вред, который всякая неудача в этом деле принесет будущим поколениям, настолько велик и неизмерим, что не поддается никакому описанию. Только постепенно, шаг за шагом, мы должны шествовать вперед и приближаться к намеченной цели. Мы должны действовать с чрезвычайной осторожностью не обременяя себя никакими обязанностями в таком великом народном деле, пока не окрепнем вполне и не убедимся, что мы в силах довести дело до конца и преодолеть все трудности и препятствия. Если мы намерены заселить Палестину, то должны заранее готовиться к тому, чтобы показать пример народа, в котором сельские классы мирно уживаются с городским сословием, – народа, способного иметь свои собственный судебные и административные учреждения, свои высшие и, низшие школы, свои почты и дороги, – одним словом, все то, что служить признаком самостоятельного и благоустроенного государства. И прежде, чем мы убедимся во всем этом, я считал бы великим несчастьем и грехом не только принять в дар Палестину от государств, но даже дерзать иметь подобного рода желание.

Каким образом, однако, можем мы достигнуть той степени совершенства, которая дала бы нам право думать об основании еврейского государства в Палестине? Но тут мы уже переходим к разрешению второй задачи – к вопросу о подготовлении еврейского народа к его великой миссии, к национальному перевоспитанию, могущему сделать его способным к выполнению политических обязанностей в своей родной стране. Каждый еврей в отдельности прежде всего должен привыкнуть к мысли, что он переживает очень важный момент в своей истории, – момент, имеющий решающее значение во всем ходе его жизни в будущем; он должен знать, что весь мир – обращает на него свои взоры, ждет от него решительных шагов, что за всякий промах и малейшую неудачу в своих действиях он явится ответственным пред своим дальним потомством. Каждый еврей обязан научиться двум вещам: он должен чувствовать и переживать все то, что волнует весь народ, и вместе с тем слушаться и подчиняться тем вождям, которых он себе избрал. Живейшее и полнейшее участие во всех национальных делах и строгая субординация – вот те средства, которые поведут к обновлению нашего народа, к поднятию его на степень людей живых, а не праха Наземного. Там, где три еврея собираются вместе над скромной трапезой, где десять евреев сходятся для совершения молитвы, ничто не может быть оправданием для них, если они не позаботятся об образовании маленького сионистского кружка, состоящего из десяти членов, который присоединится потом к более крупному кружку. Становясь членом сионистского кружка, еврей не чувствует себя уже одиноким и сиротливым среди злейших врагов, без друга и ласки любви. Кругом него родные братья, пекущиеся о его благе; он сознает и понимает, что принадлежит к известному союзу, который при дальнейшем росте и укреплении сумеет его облагородить, поднять в своих собственных глазах, чтобы заслужить потом уважение и у других. Он все больше убеждается в том, что Израиль не зачах, что еврейский народ не только не желает умереть или затеряться среди других народов, с которыми он слиться не может, но стремится к тому, чтобы возродиться из пепла и зажить новой трудовой жизнью. Само собою понятно, что каждый еврей, вступающий в сионистский кружок, не может этим рассчитывать на получение материальных выгод или, выражаясь проще, на больший денежный заработок, хотя нельзя отрицать, что подобного рода братский союз и дружеская работа на общем поприще, во многом может содействовать материальному преуспеянию людей, которые раньше, в силу чисто хлебной конкуренции равнодушно и завистливо, а может быть и совсем враждебно, относились друг к другу. Не рассчитывая на быстрое обогащение, каждый член сионистского кружка, живя духовной жизнью, питаясь надеждой на наступление лучших дней, не будет отчаиваться, при виде того жалкого положения, в котором он находится; он легче, станет переносить те обстоятельства, которые кажутся нестерпимыми, если приходится думать об их нескончаемости.

Еще два слова о благотворном действии сионистских кружков. Каждый член сионистского кружка, обновляясь духовно, начинает вдумываться в свою историю, в дух своих законов и обрядов; он вникает в суть иудаизма и чувствует всю мощь и прелесть этого учения; он привыкает думать о еврейских делах, говорить о них, а под «еврейскими делами» мы подразумеваем не праздную беседу в синагоге в часы досуга после обеденного субботнего сна, не бесплодное вмешательство в кагальные интриги, часто ведущие к распрям и неудовольствиям, но нечто более возвышенное, более красивое и привлекательное, а именно проявление интереса к настоящим материальным и духовным нуждам евреев, к их величию в прошлом, к их священным книгам, мученичеству и идеалам. В кружковой жизни, среди единомышленников-сионистов, каждый еврей подготовляется к тому, чтобы быть полезным сыном своего народа; он привыкает к мысли, «что не о хлеб едином жив человек», что помимо повседневных забот есть и более возвышенные духовные запросы; сионизм – это та школа, в которой он учится принимать активное участие в народных нуждах, фильтрует свой ум, обменивается мыслями, точно и ясно формулирует свои желания и вожделения, подчиняясь вместе с тем мнению большинства. По достижении идеала еврея и общечеловека, хотя бы в известной степени, он считает себя вполне зрелым и подготовленным для своей народной миссии; он тогда должен и в праве думать о возвращении в Палестину. Его вожди и предводители могут тогда явиться пред государственными людьми и сказать вполне уверенно: «такое-то число евреев, считающихся членами сионистских кружков, в таких-то местах, после зрелого обсуждения и отобрания голосов, в лице своих делегатов на конгрессах, дали нам следующие полномочия. Вот что можем обещать вам от имени наших просителей. Обсудите и решите, насколько вы можете исполнить нашу просьбу». Эти вожди могут быть тогда вполне уверены, что ни один еврей-сионист не двинется с места, пока они не скажут ему: «готовься в путь», он не сделает ни одного рискованного шага, никаких внезапных скачков к самовольному и необдуманному, чисто анархическому вторжению в Св. землю; он, как бравый солдат, стоящий на страже, исполнит только то, что скажут ему его полководцы, являющиеся ответственными пред всем народом. Тогда можно смело ручаться, что в сионистском деле будет достигнуто то единство сил, та желанная гармония, которая необходима в таком великом предприятии. На первых порах придется отправить в Палестину, в качестве авангарда, более деятельных и пригодных для этой цели людей; из этого авангарда, образуется тот контингент работников, который проложит путь следующим поселенцам, займется постройкой домов, служб, мастерских и всего того, что необходимо в обиходе при водворении. За авангардом последуют пионеры земледелия – элемент более необходимый при колонизации. Эти опытные земледельцы составят ядро, цвет общества, будут лучшими наставниками всех последующих поселенцев, которые займутся хлебопашеством, виноградарством и скотоводством. Таким образом, Палестина будет предохранена от наплыва вредных и нежелательных элементов, постепенно, систематически, на основании выработанных законов, заселится евреями, и только такая колонизация может считаться целесообразной, естественной и нормальной. Организация и строгая дисциплина в колонизационном деле уподобляется вполне ирригации. При ирригации открываются шлюзы и пускается столько воды, сколько это оказывается нужным; по миновании же надобности, шлюзы опять закрываются. Если во всех странах сумеют правильно организовать дело переселения, подчиняясь в этом великом народном деле избранным вождям и руководителям, то заселение Палестины осуществится в больших и правильных размерах, без всякой опасности. Что евреи сумеют быть хорошими и трудолюбивыми работниками, если найдут в Палестине хороших наставников, вполне подготовленную почву, выработанный план действий, – это для меня так же ясно, как ясно то, что я живу. Нашему законодателю Моисею понадобилось сорок лет для того, чтобы подготовить народ к водворению в обетованной земле; но мне кажется, что современные условия жизни позволяют нам несколько сократить этот срок для народного перевоспитания. В течете нашей восемнадцативековой жизни в изгнании, мы научились гораздо большему, чем предки наши во время египетского рабства. Все это время мы не питались настолько сытно мясом, чтобы подобно им жаждать возвращения в Египет. До нашего окончательного водворения, в качестве полноправных граждан не потребуется очень много времени для того, чтобы забыть о прелестях «голуса»; но все-таки невозможно, чтобы еврейский народ окончательно покончил со своими мытарствами во время странствования в пустыне...

Пусть же каждый еврей знает раз на всегда, что никакое благоденствие не свалится с неба, в виде дара, а находится в нем самом, в его самопомощи; он должен убедиться в том, что освобождение свое он приобретет путем целого ряда усилий, своими мозолистыми руками, морщинами дум на челе, энергичной трудовой жизнью, всеми своими физическими и духовными силами. Раньше всего он должен соорудить Сион в своем собственном сердце, чтобы воздвигнуть его потом в родной стране. Он не должен задавать вопрос: «каковы успехи сионизма в Вене?» а скорее обязан рассуждать так: «вчера я еще не был сионистом, сегодня я сионист, а потому сионизм со вчерашнего дня сделал шаг вперед», и это, по-моему, должно считаться более видным успехом и лучшей новостью дня.

Евреям нечего ожидать совершения каких либо чудес в Вене, а скорее Вена в праве думать, что среди еврейского народа осуществится пророчество Иезекииля, его видение в долине, что рассеянные, засохшие кости опять оживут, покроются жилами и мясом, получат мощь и отвагу.

Покажите же себя доблестным народом, братья мои! образуйте большие союзы и сионистские кружки, и покажите всему миру, что вы способны сплотиться воедино для народного дела.

Подайте свой голос, предъявите свои желания и требования, и ни одной минуты вам нечего сомневаться в том, что в вашей же среде найдутся люди, которые достойны стать во главе, которым вы можете смело вручить свою судьбу в уверенности, что они поведут вас к национальной победе.