Макс Нордау

Речь, произнесенная на третьем конгрессе в Базеле

Многоуважаемое собрание!

Представители еврейского народа собрались сегодня в третий раз в гостеприимном Базеле.
Изменилось несколько наше настроение, изменились и наши задачи.

Два года тому назад, а отчасти в прошлом году, мы здесь как будто переживали сон наяву; казалось, что мы свидетели великого чуда, которое совершается вокруг нас и с нами; казалось, что мы, лежавшие долго мертвыми в гробу внезапно восстали, облеклись в плоть и кровь, предстали друг перед другом живыми, смотрели друг другу в глаза и пожимали руки.

Наше первое чувство – это была радость свидания, взаимной встречи. Мы были проникнуты торжественностью этого редкого момента и старались рассказать друг другу обо всем, что мы, как мнимо умершие, как заживо погребенные, перестрадали за все эти тысячелетия, лежа в могиле но лишенные могильного покоя. Затем мы постарались дать себе отчет в нашем положении разобраться в наших надеждах, желаниях, опасностях и задачах, точно установить, кто наш друг и кто враг, где наше спасение и в чем наши слабости и пороки.

Весь этот инвентарь нами уже составлен. Мы можем в настоящее время обратиться к текущим делам.
Мы можем теперь уже заняться рассмотрением перемен в наших делах.

В прошлом году таких перемен не оказалось, и надо полагать, что в более и менее близком будущем они и не наступят, если не постараемся их вызвать нашими силами мы сами, мы сионисты.

Мы прежде осветили положение еврейского народа среди других народов. Мы показали, что его везде считают чужим, его ненавидят, как нежданного гостя, несмотря на то, что многие сыны нашего народа стараются, действительно, забыть о своем еврейств, или по крайней мере публично отречься него и понемногу слиться с окружающими. Мы установили, что неправду говорят те, кто хочет оправдать эту ненависть к еврейскому народу, это отвратительное равнодушие к его страданиям, его мнимыми пороками.
Наши недостатки – это недостатки всякого человека, живущего в подобных общественных и исторических условиях, и мы их совершенно не склонны отрицать.

Но наряду с этими недостатками мы можем похвалиться и очень многими достоинствами, которых нет у других народов.

Из всего этого мы вывели заключение, что нас преследуют потому, что мы представляем легко заметное меньшинство, что над нами тяготеют изуверские легенды средних веков; и поэтому наша судьба – это судьба всякого меньшинства, не обладающего ни силой, ни престижем.

Есть три способа изменить эти обстоятельства.

Во-первых, коренное изменение всех качеств человеческой природы – качеств всегда проявляемых в отношениях всякого большинства ко всякому беззащитному меньшинству. Судите сами, вероятно ли когда либо такая перемена.

Во-вторых, достижение незаметности меньшинства, т. е. в данном случае, нивелирование всех наших особенностей, нашей веры, наших обычаев, наших традиций и наших физиономий. Судите сами, возможно ли и желательно ли это.

В-третьих, возвращение, евреев в свою историческую родину в количестве, необходимом для того, чтоб там образовать уже не меньшинство, ограниченное в своих правах и едва терпимое, а большинство, не ограниченное в своих человеческих и гражданских правах. Вы сами решили, что только это третье средство заслуживает нашего внимания, что только оно может рассчитывать на успех, и вы присоединились к сионизму, который и поставил себе за задачу применить это средство для исцеления страдании еврейского народа.

Нами установлена картина еврейской действительности в ее общих контурах; маленькие события дня не могут повлиять, на их изменения; право, на этих мелких событиях не стоить останавливаться со стонами и вздохами. Вчера в чешском фабричном городе толпа рабочих разорила еврейские лавки. Сегодня грабят и бьют наших братьев в Яссах; на следующий день в Николаеве происходит погром; далее, в Чикаго толпа нападает на мелких Разнощиков – наших соплеменников. Что же все это доказывает? То, что нас везде окружает ненависть, что повсюду только тонкая стена общественного порядка и полицейских правил нас ограждает от злых народных страстей, постоянно готовых обрушиться на нас.

Мы это знаем и без особых мелких иллюстраций. И если бы даже таких иллюстраций не было в течение целого года, то и тогда мы не изменили бы нашего суждения об общем положении еврейского народа. И вот это то нас, сионистов, отличает от детских, близоруких, мелочных представителей нашего, народа, не видящих дальше своего носа, не-способных заглянуть дальше завтрашнего дня, не могущих понять далеко идущей народной политики, с более обширными задачами. Если случайно в течение нескольких месяцев не случится какого-либо, грубого насилия над личностью и имуществом евреев, то эти старцы с детскими мозгами не перестают потирать рук от удовольствия и с благодарностью закатывать глаза; тогда они своим нищенским старческим голосом ликуют: «слава Богу, теперь все, идет к лучшему, теперь кончатся все эти старые несчастья!» Если, напротив, здесь или там, в каком-либо городе, большого культурного центра или в захолустной, деревушке стекла домов разбиваются камнями и трещать кости еврейских мучеников – о, тогда, это весьма уродливое явление, тогда они лишь в состоянии всплеснуть руками, тогда эти странные существа с глазами кротов и мозгами воробьев теряют всякое сознание, как будто случилось нечто совершенно неожиданное, на что никоим образом нельзя был рассчитывать. «Можно ли себе представить подобное варварство в наше время! это вопиющее дело».

Мы сионисты об этом другого мнения. Мы не убаюкиваем себя никакими надеждами, когда случайно в течете года нигде на земном шар не бьют, не оскорбляют и не грабят евреев, но мы и не издаем никаких криков негодования, когда неожиданно над нашими братьями учинят какое-либо насилие.

Когда же их не бывает, мы принимаем это за чудо, так как мы горячо принимаем к сердцу страдания каждого еврея в отдельности, хотя и не выставляем нашего отчаяния на показ. Когда же насилия случаются, мы их отмечаем с горечью, но без удивления, как неизбежное следствие того положения, которое мы ясно сознаем и раскрываем перед всеми без всякого самообмана.

Этого обстоятельства не может не, касаться всякий доклад об общем положении евреев, и мне было бы желательно раз навсегда всесторонне его осветить, дабы в будущем мне, или моему преемнику не приходилось долго на этом останавливаться.

Вы, вероятно, знаете, что геология пытается объяснить очертания земной поверхности двумя противоположными теориями, которые кратко называют вулканической и нептунической.

Согласно вулканической теории океаны и материки, горы и наслоенья обязаны своим происхождением страшным переворотам, землетрясениям, вулканическим взрывам, внезапным провалам и выступлениям, катастрофам, которые наступают в промежуток сотен тысяч или миллионов лет и одним взмахом меняют очертания земной коры. Нептуническая теория, наоборот, принимает, что материки и моря со всеми своими разновидностями представляют результат постоянно действующих естественных сил, которые бесшумно, но беспрерывно совершают свою работу, каждую минуту производят маленькое изменение и в результате работы многих тысяч лет спокойно и постепенно создают и смывают материки и горы, углубляют и наполняют моря.

Вулканическая теория более мелодраматична. Она превращает историю в огромное театральное зрелище, и как таковое она нравится публике на райке. Нептуническая теория менее театральна, но она убедительнее для серьезных умов,. привыкших наблюдать обычные явления природы.

Между людьми, высказывающими суждение о судьбах еврейства в прошлом, настоящем и будущем, мы тоже находим представителей вулканической и нептунической теории. Одни, представители вулканической теории, придают значение только периодическим крупным насилиям над евреями.

Для них история евреев исчерпывается историей еврейских катастроф. Для них история евреев от разрушения Храма сразу делает скачек к Крестовым походам, от выселения евреев из Англии и Франции к изгнании из Испании, от резни Богдана Хмельницкого к кровавым преследованиям 80-х годов. Нептунисты, к которым я и себя причисляю, – наоборот, не придают такого значения катастрофами как бы велики они не были, и не признают их единственными или даже главными факторами новейшей еврейской истории. По нашему мнению судьбы еврейского народа находятся в зависимости от факторов, действующих равномерно и постепенно. Все народы в своем прошлом переживали тяжелые несчастья, перевороты, граждански войны, они подчас терпели такие поражения, что, казалось, не будут в состоянии стать на ноги. И однако все эти несчастья не поколебали прочности этих государств и не помешали их дальнейшему процветанию. И причина этого заключается в том, что между этими ударами судьбы были сотни или десятки лет мирного развития, в течете которых все раны могли залечиться, что между поколениями, терпевшими невзгоды, проходил целый ряд поколений, наслаждавшихся беззаботным существованием. Совершенно не то мы видим в еврейском народе.

Еврейский народ, благодаря своим неиссякаемым жизненным силам вышел бы невредимым из всех потрясений, даже самых чувствительных, если бы в промежутках между этими потрясениями у него оказались бы те же условия, как у других народов. Но этого не было. Мы живем, как пещерные звери в вечном мраке – нам никогда не светит солнце законности. Мы живем, как глубоководный животные под неимоверным давлением – нас прижимает тысяче-атмосферная тяжесть недоверия и презрения. Мы уже сотни лет живем в эпоху ледников – нас окружает жестокая стужа ненависти.

Вот те силы, которые постоянно действуют на нас без шума, без сенсационных случайностей, и под этими силами мы неудержимо все более и более погибаем.

Я заявляю открыто, что не верю в повторение ужасных картин нашего прошлого, хотя события последнего времени, по-видимому, не исключают возможности поголовного истребления целого народа. Мне представляется мало вероятным, чтобы в настоящее время десятки тысяч наших соплеменников погибли от кровожадных соседей, хотя отдельный зверства еще возможны. По моему, невероятно, чтобы изгнали всех евреев какой-либо страны, хотя десятки и сотни тысяч людей и принуждаются к «добровольному» выселению, благодаря невыносимым условиям существования. В настоящее время существует европейское общественное мнение, существует человеческая совесть. Она еще не так сильна, но она все же предписывает некоторые, хотя бы и внешние, приличия и не терпит массовых преступлений. Но если я не верю в повальную еврейскую резню, в повальные изгнания евреев, то с другой стороны убежден, что наш ледниковый период еще продолжится очень долго, гораздо дольше, чем этого могут вынести наши силы, несмотря на нашу прославленную жизнеспособность.

Люди умирают от меча и огня; но есть люди, которые умирают и от холода, и, для этих людей смерть не менее страшна, чем для первых, а кто в бесправии и унижении умирает медленной смертью, тому во всяком случай не лучше. Это гибель без бенгальских огней, но для гибнущего она не менее ужасна.

Освободить еврейский народ от этого длительного, постепенного, разрушительного гнета – вот задача, которую себе поставил сионизм г. Как же он намерен выполнить эту задачу? Поселить еврейский народ на собственной земле, дать ему самоуправление, хотя бы и без политической независимости – это главным образом дело политики и для его проведения необходимы громадные средства.

Каковы же наши средства? У нас есть историческое величие и нравственная красота сионистской мысли. Мы, поставившие себе целью воспитать эту мысль и распространить ее словом и пером, мы без сомнения до конца будем твердить о сил этой идеи и мысли.

Но мы были бы непрактичными фантазерами и мечтателями, если б мы не признали, что идея эта должна перетерпеть еще много превратностей раньше, чем она приобретет кинетическую энергию, т.е. раньше, чем будет в состоянии оказать давление на ответственных государственных деятелей и побудит их к решительным действиям.

Другим средством и самым необходимыми являются деньги? – Как тут дело обстоит, вы уже сведения получили и Actions-Comité не замедлит дать вам отчет в своих докладах. Я поэтому этот вопрос оставлю на стороне.

У нас еще есть одна несомненная сила – это воля народа.

Никто теперь не будет настолько легкомысленным и неразумным, чтобы не оценить ее. Воля народа, хотя и рассеянного по всему земному шару, воля 10 миллионов людей есть такая внушительная сила, с которой должны будут считаться наиболее реально-настроенные государственные деятели. Но первым условием является, конечно, чтобы воля народа действительно была налицо и недвусмысленно проявила свое существование.

Для того, чтобы весь мир серьезно отнесся к нам, необходимо, чтобы мы отнеслись серьезно к самим себе. Чтобы рано или поздно достигнуть цели, народ должен прежде всего заявить о своих требованиях.

Сочувствие самых могущественных представителей и благороднейших людей христианского мира – одна из наиболее важных статей нашего актива.

Здесь у нас есть громадный кредит, на который в данную минуту можем смело рассчитывать. Но чтобы воспользоваться этой силой, нам необходимо представить и собственноручную подпись в юридической силе которой кассиру не надо было бы сомневаться.

Иметь возможность дать такую подпись, обеспечить за ней несомненное представительное значение – вот что в течение двух лет было предметом нашей утомительной и беспрерывной работы. В настоящее время у еврейского народа нет более насущного и неотложного дела, как всеми силами продолжать эту работу.

Каким образом мы можем ожидать, чтобы мир признал за нами народные права и народную территорию, если он не уверен вполне, что мы, действительно, представляем собой народ и таким хотим остаться. Мы сионисты в этом уверены, но мир не обязан нам верить до тех пор, пока эти две истины будут с пеной у рта отрицаться многочисленными и яростными голосами из среды самого еврейства. Поэтому наша неотложная задача покончить с нашими внутренними врагами, – ибо других противников, кроме еврейских, у сионизма, вообще, нет, – чтобы в мире не было никакого сомнения, кто обладает правом говорить от имени еврейского народа. До сих пор часто слышались голоса наших противников, и так как один крикун производит гораздо больше шума, чем тысячи молчащих, то доверчивые люди легко впадали в заблуждение и переоценивали значение наших противников. Поэтому мы, не покладая рук, должны работать над тем, чтобы доказать миру, что мы, а не наши противники, являемся представителями еврейского народа.

В еврейских традициях часто проводится мысль, что только незначительное количество людей представляет собой жизненную, существенную, влиятельную часть еврейского народа. Не 22.000 и не 10.000, а 300 всадников Гидеона удостаиваются чести разбить амалекитян. Наши раввины еще уменьшают эту цифру и утверждают, что судьба всего еврейского народа зиждется на 36 праведниках.

Величайшее честолюбие сионистов было бы удовлетворено, если бы они оказались этими 36 праведниками, по милости которых живет еврейский народ, или же этими 300 всадниками Гедеона, которые сражаются и побеждают врага за, весь народ. Но мы должны принять во внимание, что этот гордый аристократизм наших предков, признающих только меньшинство, многим кажется, уж чересчур красивым и благородным, и что более простым умам более импонирует грубая сила большинства. Поэтому докажем, что в наших рядах находятся не только те немногочисленные избранники, сильные своим качеством, но и те большие массы, – великие своим количеством, которые одни лишь имеют значение в наш век всеобщего голосования.

Таким образом мы удовлетворим и аристократическим и демократическим вкусам. Нам это будет нетрудно, стоит нам только захотеть.

Я сказал, что главная наша сила – это воля народа. Устроим народу майский праздник, сделаем генеральный смотр его составу, его вооружению, его духу для того, чтобы знали точно, с какими силами мы выходим на поле брани.

На первый взгляд должно показаться странным, что миллионы еврейских масс еще открыто не высказали своего сочувствия сионизму. Наши противники считают это молчание отказом от сионизма; с гораздо большим правом мы можем это считать сочувствием. Но весьма грустно то, что мы, вообще должны прибегать к догадкам. Почему эти миллионы не возвышают своего голоса? Почему они громко не кричат: «Мы сионисты»: несмотря на то, что они все без сомнения принадлежат нам? Почему же?

Я знаю почему, и я вам скажу, хотя и делаю это не без сильных колебаний, так как причина эта глубоко постыдная. Представляется почти невероятным, что есть миллионы евреев, которые о сионистском движении и не слыхали. Они мечтают о сионизме и не подозревают, что их мечты уже приняли реальные формы политической программы. Они ежедневно молятся о возвращении в Иерусалим и не знают, что все наши силы направлены к тому, чтобы подготовить это возвращение. И самое тяжелое это то, что они совершенно неповинны в своем незнании. Наши слова до них не доходят. Они не читают газет, не посещают собраний. Неимоверно тяжелая борьба за существование настолько поглощает их во все минуты их жизни, что у них буквально не остается ни малейшего времени на другие предметы, непосредственно не связанные с добыванием куска хлеба. Но эти миллионы посещают синагогу – многие ежедневно и все по субботам и праздникам. Они смотрят на раввинов, как на своих учителей. И вот на обязанности этих раввинов и лежит рассказать им о новом сионизме. Почему же они этого не сделали?

Само собой понятно, я не говорю здесь о т. н. протесте – раввинах Запада. С этими мы и, я полагаю, весь еврейский народ уже покончили.

Я имею здесь в виду благочестивых раввинов восточной Европы, в еврейских воззрениях которых никто не усомнится.

Вот этих раввинов мы спрашиваем: «Почему вы стоите на стороне? Почему вы молчите? Почему не ведете вы свою паству под развернутым знаменем Давида в сионистский лагерь»?

Говорят, что они нам не доверяют, что они опасаются с нашей стороны неприязненных действий по отношению к религии наших предков. Мы уже неоднократно открыто заявляли, что ни в коем случай не посягаем на религию, что в сионизме всякому предоставлено исповедовать какую угодно религию. А если им этого заявления недостаточно, то пусть они подумают о следующем: их судьба находится в их руках, мы не имеем никакой возможности навязать им свои взгляды, если они не сходятся с их взглядами. Приходите же к нам, вы благочестивые, вы недоверчивые; нас теперь сотни тысяч, вас тогда будет несколько миллионов, и сбудется воля этих миллионов, и ни в коем случае не наша.

Вы можете в один день, одним взмахом обратить девять десятых еврейского народа из скрытых сионистов, каковы они уже теперь, в открытых сионистов слова и дела.

Мы своими средствами – пропагандой, прессой, профессионалами, обществами – можем этого достигнуть гораздо медленнее. Но если это настанет, тогда прозревший еврейский народ потребует самого строгого отчета от тех раввинов, которые теперь молчат.

Образованные круги западных евреев продолжают относиться к нам враждебно, или в лучшем случае равнодушно и упорно отрицают существование еврейской национальности. И они единственные приверженцы такого мнения. Отрицательным методом, методом исключения, все народы признают это существование.

Они нам заявляют: «К нашему народу вы не принадлежите, хотя бы вы и пользовались всеми гражданскими правами». Насколько слабы эти господа в математике и логике, если они не в состоянии понять, что все эти отрицания, вместе взятые, являются прекрасным подтверждением существования еврейской национальности. Сначала мы чувствовали к этим господам сильную вражду, теперь мы к ним снисходительнее и это, пожалуй, справедливее. Мы их теперь понимаем, – а понять это дочти извинить. Они столько крови себе испортили, раньше чем добились гражданских прав и отечества, что они переживают некоторый нервный страх при мысли опять потерять все это. То, что у них в настоящее время есть – это они уже знают; что сионизм им даст, они еще не видят, так как они лишены способности заглянуть в будущее и представить себе что-либо предполагаемое, но еще не выполненное. В сионизме они поэтому видят нарушителя их блаженного покоя и страшно им возмущаются. Но именно особенности их характера и духа дают мне гарантии, что они легко оставят свое сопротивление, лишь только мы сумеем им представить начало каких-либо ощутительных результатов. Но в период самой борьбы нам на них рассчитывать не приходится.

Многие из них даже нападут на нас с тылу. Но в случае победы многие из них предусмотрительно придут к нам. Мы им и тогда будем весьма рады. Они не ответственны за свою близорукость и малодушие.

Вы наверно будете поражены, если я Вам скажу, что я научился снисходительнее относиться даже к ренегатам, еврейским антисемитам, лакеям благородных салонов. Я видел как их уничтожали при благочестивых христианских церемониях, в аристократических, в большинстве случаев, ярко антисемитских домах. Я читал в книгах превосходных наблюдателей, как Анатоль Франс и др., что им приходится перенести, чтобы втереться в какой-нибудь антисемитский аристократически кружок, сколько они терпят унижений, чтобы удостоиться чести танцевать на графском балу, или же занять денег какому-нибудь кутиле герцогу. Я только теперь понял этих людей и их психологию. Я только теперь понял что они истинные сыны своих великих предков, которые на дыбах и кострах кончали свою благородную жизнь.

И они добровольно переносят всякие муки и даже смерть на костре. И они проявляют столько же героизма, чтобы скрыть свое еврейство, сколько те, чтоб то же еврейство сохранить.

Не станем издеваться над этими мучениками ассимиляции. Удовольствуемся тем, что мы от них откажемся так же, как они от нас отреклись. Не станем также рассчитывать на тех, кто предоставляет нам сломать шею в борьбе и намерен прийти к нам тогда, когда победа нами будет достигнута. С другой стороны мы не должны упустить ни одного случая проникнуть в еврейские массы, которые о сионизме еще не знают, или же знают о нем превратное. Если наши естественные союзники, раввины, нас оставят, то, конечно, надо будет обойтись без них. Мы, наверное, достигнем того, что громадное большинство еврейского народа громко перед всем миром заявить о своих сионистских чувствах, о своем стремлении к национальному существованию. Но для этого необходимо, чтобы каждый отдельный сионист всегда и везде сознавал свои апостольские обязанности. Пассивные, созерцательные сионисты, рантьеры – сионисты, сионисты покоя должны исчезнуть. Мы должны без отдыха проповедовать, поучать, вербовать.

Лозунг нашего знамени, который мы и провозглашаем для нашего священного войска, есть лозунг Нельсона в день Трафальгарской битвы: «Israel expects everybody to do his duty» – «Израиль ждет, что каждый исполнить свой долг»!