|
ПРЕДИСЛОВИЕ
Многие
из нас давно привыкли жить в мире
неоспоримых истин. Всякий раз, как у
кого возникнет какое-нибудь сомнение,
ему обычно говорят: «открой словарь», «читай
учебники», «учи историю» и т.п., хотя при
этом редко указывают, какие именно «учебники»,
«словари» или труды каких авторитетов
следует изучать, дабы правильно
разбираться в том или ином вопросе.
Если, например, в споре требуется что-то
доказать, мы редко услышим
непосредственные аргументы из уст
оппонента, но нам скажут: «наукой давно
доказано...» или «ученые это опровергли...»,
а то и так: «такие-то говорят, что это
доказано» – и здесь мы, как правило,
редко удостаиваемся указаний
источников, как будто подразумевается,
что все мы и так должны помнить их
наизусть. Таков уж наш мир – мир «эрудитов»,
«что-где-когдашников» и «всезнаек».
Хорошо ли это или плохо, я не знаю, но, во
всяком случае, в том не наша вина и не
наша заслуга. Время такое. Наш век – век
профессионалов, узких специалистов,
корифеев тех или иных наук. Им
исключительно и принадлежат ключи от
всех истин, спорить с которыми кому-кому,
но уж никак не нам, профанам. Все, что
достается в наш скромный удел, – это со
школьной скамьи и, видимо, по гроб жизни
получать готовые ответы на любые
вопросы, ибо вряд ли кто-нибудь из нас
сподобится открыть какую-нибудь новую,
ранее никому не известную истину, или
опровергнуть старую и общепринятую.
Более того, сами корифеи, по крайней
мере некоторые из них, утверждают, что
все истины давно открыты, эволюция
науки завершена, никаких
сногсшибательных новостей в ней не
предвидится, иными словами, мы пришли к
«концу истории», что наглядно показал
Френсис Фукуяма: «В постисторический
период нет ни искусства, ни философии;
есть лишь тщательно оберегаемый музей
человеческой истории» Конец
истории?. Вот
поэтому мы решили не оспаривать больше
никаких истин и не открывать новых, а
начать собирать их в музей. С миру по
истине – и вот уже солидная коллекция.
К тому же давно уже стало неоспоримой
истиной, что «всякое новое есть хорошо
забытое старое», впрочем, и сей трюизм
есть не что иное, как повторение слов
царя Соломона: «Нет ничего нового под
солнцем» (Еккл.1:9). И все же, апелляция к мнению признанного авторитета была и остается наиболее действенным аргументом в любом споре. У всякого хорошего адвоката есть излюбленный набор цитат «pro» и «contra» (за и против), которые он применяет выборочно, в зависимости от того, что ему поручено защищать. Для этих целей мы подготовили небольшой цитатник как для сторонников, так и для противников т.н. «национальной идеи», ключевым аргументом которой является такое понятие, как «патриотизм», понимаемое различными сторонами, как в положительном, так и в отрицательном смысле. Если для одних слово «патриот» выражает похвалу, то для других оно презренное ругательство. Мы же не сторонники «наклеивания ярлыков» и считаем, что, как «патриоты» так и «космополиты» на нашей грешной земле существуют и имеют право на существование, но конфликт между ними происходит, на наш взгляд, потому, что «любовь» некоторых из них простирается слишком далеко, не только на то, что принадлежит им лично, но и на чужое: к чужой земле, к чужому имуществу, к чужим правам, к чужим женам и мужьям, что нередко перетекает в прямое посягательство. Нам представляется, что в цивилизованном мире каждому должна быть предоставлена определенная сфера суверенитета, где человек вправе чувствовать себя полноправным хозяином, вольным как любить так и не любить свой удел, но не претендуя при том на удел другого. Вместо
же ясного правоопределения во всех
подобных территориально-юридических
спорах нередко используется весьма
сомнительная «патриотическая»
демагогия, ставящая права субъектов в
зависимость от степени их якобы «патриотизма»,
доходящая даже до такого абсурда, когда
одним дается право «любить»
определенную территорию, а других его
как бы и лишают, как, например, ходячие
националистические предрассудки в
Израиле лишают «права» гоев любить
Эрец Исраэль, хотя совершенно ясно, что
и для палестинцев, и для всех неевреев
также естественно любить свой дом,
землю, где они живут и также
естественно хотеть, чтобы эта земля им
принадлежала. Однако противоположная
сторона, вместо того, чтобы разумно
решить конфликт, не хочет ни слушать, ни
понимать другую сторону. Она знает лишь
свои интересы, где понятие «МОЁ»
практически не знает границ, более того,
такие взгляды представляются ей чуть
ли не священными истинами в последней
инстанции, на них и основывается все т.н.
«патриотическое воспитание». Эти «воспитатели»
обычно уверены, что представляют собой
некий эталон «нравственности» и «духовности»,
однако не совсем понятно, на каких
образцах мировой этической мысли
базируется сия «духовность» Ну для
замкнутых религиозных сект, таких как
харедим, например, общеизвестно, что
любая литература и философия, кроме
Торы и Талмуда ими воспринимаются как «разговорчики
в строю». Потому в их системе
образования просто-напросто запрещено
читать гойских классиков. Но как
возможно сочетание изучения
литературы в светских школах с «патриотической»
демагогией, против чего, собственно,
написана вся классика, мне непонятно.
Функция такого «изучения», видимо, одна
– воспитать установку: «Не знай, не
читай, не понимай». Потом, мало кто задумывался, откуда приходят в наш повседневный обиход сии «истины» и чьим авторитетом освящена их «неоспоримость». Авторитеты, конечно, бывают разные; есть авторитеты общепризнанные и почитаемые, есть авторитеты, почитаемые весьма ограниченным кругом людей, каковыми являются, например, лидеры и идеологи религиозных сект, отдельных движений и партий. Есть также и «авторитеты», ставшие для большинства общества одиозными и презираемыми: Гитлер, Муссолини, Сталин (хотя в позиции последнего по национальному вопросу ничего такого уж «одиозного» мы не находим) и пр. Многие из этих антиавторитетов отвергнуты общественным мнением, так как стоящие за ними личности запятнали свои имена многими преступлениями, принесшими неисчислимые страдания невинным людям. Но далеко не всегда общественное мнение отдает себе отчет, что отвергая и осуждая ту или иную личность, оно продолжает строго следовать всем тем принципам своего антигероя, которые легли в основу его практических злодеяний. И наоборот, молва народная зачастую подвергает остракизму людей, может и не столь великих, но вполне последовательных преемников всеми почитаемых великих имен, чьи идеи пытаются напомнить забывчивому обществу сии скромные люди. Так что, если кому-то покажется нечто крамольное в нижеприведенных цитатах, просьба, прежде чем осуждать составителя, разобраться с источником. Сергей Баландин. Редактор-составитель. |
PRO
Латинская
пословица «Et
fumus patriae est dulcus» (И дым отечества сладок).
Если это выражение не пришло в Рим от
самого Гомера. Г.
Р. Державин «Отечества
и дым нам сладок и приятен». (Стихотворение
Арфа. 1798). А.
С. Грибоедов «Ч
а ц к и й: Когда
ж постранствуешь, воротишься домой, И
дым Отечества нам сладок и приятен!». (Горе
от ума). |
CONTRA
Латинская
пословица «Ubi bene, ibi patria» (Где хорошо – там и родина). Советский вариант: «Ubi bene, ibi partia» (Где хорошо – там и партия). |
PRO
Луций Анней
Сенека «Vox populi – vox dei» (Глас народа – глас Божий). |
CONTRA
Луций
Анней Сенека ««По-видимому,
на этой стороне большинство». – Потому-то
она и не права! Развитие человечества не
находится еще в столь блестящем
состоянии, чтобы истина была доступна
большинству. Одобрение толпы –
доказательство полной
несостоятельности. Предметом нашего
исследования должен быть вопрос о том,
какой образ действий наиболее достоин
человека, а не о том, какой чаще всего
встречается; о том, что делает нас
способными к обладанию вечным счастьем,
а не о том, что одобряется чернью, этой
наихудшей истолковательницей
истины. К черни я отношу не только
простонародье, но и венценосцев. Я не
смотрю на цвет одежд, в которые
облекаются люди. При оценки человека я
не верю глазам: у меня есть лучшее, более
верное мерило для того, чтобы отличить
истину от лжи. О духовном достоинстве
должен судить дух». (О счастливой жизни). |
PRO
«Dulce et decorum est pro patria
mori» (Отрадно и почетно умереть за
отечество). |
CONTRA
Моисей «На всей земле был один язык и одно наречие». (Бытие 11:1). «Пришельца не притесняй и не угнетай его, ибо вы сами были пришельцами в земле Египетской». (Исход 22:21).
Иисус Христос «Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный». (От Матфея 5:46-48).
Апостол Павел «…и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос». (К Колоссянам 3:10-11).
Цицерон «Может ли быть что-нибудь более нелепое, чем придавать значение совокупности тех, кого презираешь каждого в отдельности».
Тит Ливий «Нет ничего презреннее, нежели мнение толпы».
Сократ Когда мудреца Сократа спрашивали, где он родился, он говорил: на земле. Когда его спрашивали, какого он государства, он говорил: всемирного. Гуго Сен-Викторский (Hugo de Sancto Victore) (около 1096—1141) «Человек, которому мила его родина, покамест незрелый новичок; тот, кому любая земля как родная, уже силен; но совершенен лишь тот, кому весь мир – чужбина. Незрелая душа уцепилась своей любовью за один-единственный уголок мира; сильный человек объял своей любовью все места; а совершенный человек свою любовь умертвил».
Мишель Монтень «Бывали также философы, питавшие презрение к этим естественным узам, как, например, Аристипп; когда ему стали доказывать, что он должен любить своих детей хотябы уже потому, что они родились от него, он начал плеваться, говоря, что эти плевки тоже его порождение и что мы порождаем также вшей и червей. А другой философ, которого Плутарх хотел примирить с его братом, заявил: “Я не придаю большого значения тому обстоятельству, что мы оба вышли ихз одного и того же отверстия”». (Опыты).
Вольтер «Для мыслящего человека нет ни француза, ни англичанина: кто нас просвещает - наш соотечественник».
Иммануил Кант «Народы в качестве государств можно рассматривать как отдельных людей, которые в своем естественном состоянии (т.е. независимости от внешних законов) уже своим совместным существованием нарушают право друг друга и каждый из которых ради своей безопасности может и должен требовать от другого вступить вместе с ним в устройство, подобное гражданскому, где каждому может быть гарантировано его право». (Критика способности суждения).
Артур Шопенгауэр «…самый дешёвый вид гордости - гордость национальная. Ибо кто ею одержим, обнаруживает этим отсутствие в себе каких-либо индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться, так как иначе ему незачем было бы хвататься за то, что у него общее с миллионами. У кого есть выдающиеся личные достоинства, тот, напротив, всего яснее видит недостатки собственной нации, так как они постоянно у них на глазах. А всякий жалкий бедняга, у которого нет за душой ничего, чем он мог бы гордиться, хватается за последнее средство - гордиться той нацией, к какой именно он принадлежит: это даёт ему опору, и вот он с благодарностью готов кулаком и пятой (pyz cai laz) защищать все присущие этой нации недостатки и глупости».
«Вообще за национальным характером, так как в нем отражается толпа, никогда нельзя по совести признать много хорошего. Скорее дело здесь только в том, что человеческая ограниченность, извращенность и порочность в каждой стране принимают иную форму, которую и называют национальным характером». (Афоризмы житейской мудрости).
Фридрих Ницше «Дальние сути те, которые оплачивают вашу любовь к ближнему; и если вы уже соединились впятером, то всегда должен умереть шестой».
«Пусть впредь вашей честью будет не то, откуда вы пришли, но то, куда вы идете! ваша воля и ваша нога, которые стремятся дальше вас самих, вот что должно принести честь!». (Так говорил Заратустра)
«Государство есть “холоднейшее из всех холодных чудовищ”».
Бенджамин Франклин «Патриотизм - это последнее прибежище негодяя».
Ралф Эмерсон «Толпа – это сборище людей, добровольно отказывающихся подчиняться разуму и поступающих вопреки его требованиям. Толпа – это человек, добровольно опустившийся до уровня животного». (Природа).
Карл Маркс Фридрих Энгельс «…коммунистов упрекают, будто они хотят отменить отечество, национальность. Рабочие не имеют отечества. У них нельзя отнять то, чего у них нет».
«Национальная обособленность и противоположности народов все более и более исчезают уже с развитием буржуазии, со свободой торговли, всемирным рынком, с единообразием промышленного производства и соответствующих ему условий жизни. Господство пролетариата еще более ускорит их исчезновение. Соединение усилий, по крайней мере цивилизованных стран, есть одно из первых условий освобождения пролетариата». (Манифест Коммунистической Партии).
Теодор Герцль «Года два назад мне хотелось решить еврейский вопрос при помощи католической церкви, по крайней мере в Австрии. Заручившись поддержкой отцов австрийской церкви, я хотел получить доступ к папе римскому и сказать ему: помогите нам бороться против антисемитов, а я организую обширное движение по свободному и приличному переходу евреев в христианство. Свободному и приличному потому, что вожди этого движения, и прежде всего я, остаются и в качестве евреев пропагандируют переход к религии большинства. Такой переход в христианство намечалось проводить в церкви св. Стефана среди бела дня, по воскресеньям в 12 часов дня, в торжественной обстановке, под звон колоколов. Не в обстановке стыда, как это бывало до сих пор, а с высоко поднятыми головами». (Из Дневников) |
PRO
«Кровь, порода, раса должны служить почвой для социальных зданий будущего и для подготовительных реформ ныне».
(Свобода
и евреи). Бенито Муссолини
«Нация не есть раса, или определенная географическая местность, но длящаяся в истории группа, т.е. множество, объединенное одной идеей, каковая есть воля к существованию и господству, т.е. самосознание, следовательно, и личность».
(Доктрина фашизма).
|
CONTRA
Николай Карамзин «...если оскорбительно человеку называться сыном презренного отца, то не менее оскорбительно и гражданину называться сыном презренного отечества. Таким образом, любовь к собственному благу производит в нас любовь к отечеству, а личное самолюбие — гордость народную, которая служит опорою патриотизма». (О любви к отечеству и народной гордости).
Александр Герцен «Подчинение личности обществу, народу, человечеству, идее – продолжение человеческих жертвоприношений». (Герцен А. И. С того берега, разд. VII // Собр. соч.: В 30 т. Т. 6 М., 1955. С. 125).
Лев Толстой «Разбойники обирают преимущественно богатых, правительства же обирают преимущественно бедных, богатым же, помогающим им в их преступлениях, покровительствуют. Разбойники, делая свое дело, рискуют своею жизнью, правительства почти ничем не рискуют. Разбойники никого насильно не забирают в свою шайку, - правительства набирают своих солдат большей частью насильно. Разбойники делят добычу большей частью поровну, - правительства же распределяют добычу неравномерно: чем больше кто участвует в организованном обмане, тем более он получает вознаграждения. Разбойники не развращают умышленно людей, - правительства же для достижения своих целей развращают целые поколения детей и взрослых ложными религиозными и патриотическими учениями. Главное же, ни один самый жестокий разбойник, никакой Стенька Разин, никакой Картуш - не может сравниться по жестокости, безжалостности и изощренности в истязаниях не только с знаменитыми своей жестокостью злодеями - государями: Иоанном Грозным, Людовиком XI, Елизаветами и т. п., но даже с теперешними конституционными и либеральными правительствами с их казнями, одиночными тюрьмами, дисциплинарными батальонами, ссылками, усмирениями бунтов и избиениями на войнах». … «Если в старину, когда каждый народ подчинялся одной неограниченной власти своего верховного обоготворяемого владыки и представлялся сам себе как бы островом среди постоянно стремящегося залить его океана, если тогда патриотизм и имел смысл и представлялся добрым делом, то в наше время, когда пережитое уже народами чувство требует от людей прямо противоположного тому, чего требует их разум, нравственное чувство, религия - признания равенства и братства всех людей, патриотизм не может представляться не чем иным, как только самым грубым суеверием». (Путь жизни).
«Патриотизм для всякого члена большого государства, для меня, русского, это то, чтобы быть не только не в любви с тысячами, миллионами людей, поляков, финнов, евреев, разных кавказцев, а быть предметом ненависти людей, которым я не делал никакого зла и с которыми не имел никаких сношений. Для маленьких же, порабощенных народностей это еще хуже: это в духовном отношении причина оправдываемой ненависти к людям совершенно чуждым, и в области материальной причина целого ряда угнетении, лишений, страданий. И это-то отсталое, грубое и нравственно и материально зловреднейшее чувство проповедуется и внушается всеми средствами внушения теми, кому это выгодно, и наивно и глупо принимается как добродетель и благо теми, кому оно явно вредно». … «То, что называется патриотизмом, в наше время есть только, с одной стороны, известное настроение, постоянно производимое и поддерживаемое в народах школой, религией, подкупной прессой в нужном для правительства направлении, с другой — временное, производимое исключительными средствами правящими классами возбуждение низших по нравственному и умственному даже уровню людей народа, которое выдается потом за постоянное выражение воли всего народа. Патриотизм угнетенных народностей не составляет из этого исключения. Он точно также несвойствен рабочим массам, а искусственно прививается им высшими классами» … «Патриотизм, в самом простом, ясном и несомненном значении своем, есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых — отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти. Так оно и проповедуется везде, где проповедуется патриотизм. Патриотизм есть рабство.
Патриотизм мог быть добродетелью в древнем мире, когда он требовал от человека служения наивысшему доступному человеку того времени идеалу отечества. Но как же может быть патриотизм добродетелью в наше время, когда он требует от людей прямо противоположного тому, что составляет идеал не только нашел религии, утвердившегося общественного мнения, — не признания равенства и братства всех людей, а признание одного государства и народности преобладающими над всеми остальными» (О присоединении Боснии и Герцеговины к Австрии).
«Производит же войну желание исключительного блага своему народу, то, что называется патриотизмом. А потому для того, чтобы уничтожить войну, надо уничтожить патриотизм. А чтобы уничтожить патриотизм, надо прежде всего убедиться, что он зло, и вот это-то и трудно сделать».
«Патриотизм не может быть хороший. Отчего люди не говорят, что эгоизм может быть хороший, хотя это скорее можно бы было утверждать, потому что эгоизм есть естественное чувство, с которым человек рождается, патриотизм же чувство неестественное, искусственно привитое ему».
«…патриотизм есть зло, которое не только не надо прививать и внушать людям, но от которого надо всеми силами стараться избавиться».
«…патриотизм есть пережиток варварского времени, который не только не надо возбуждать и воспитывать, как мы это делаем теперь, но который надо искоренять всеми средствами: проповедью, убеждением, презрением, насмешкой». (Патриотизм или мир?).
Владимир Соловьев «Отношение человека к народности определяется в наши дни в общественном сознании двумя взглядами: националистическим и космополитическим. В области чувств и вкусов могут быть переходы и оттенки, но ясных и определенных точек зрения перед нами только две. Первая может быть сведена к формуле: мы должны любить свой народ и служить его благу всеми средствами, а к прочим народам имеем право быть равнодушными в случае же столкновения их национальных интересов с нашими мы обязаны относиться к этим чужим народам враждебно. Сущность другой, космополитической точки зрения выражается так: народность есть только натуральный факт, не имеющий никакого нравственного значения; у нас нет обязанностей к народу как такому (ни к своему, ни к чужим), и только к отдельным людям без всякого различия народностей».
«До известного предела все согласны с этою элементарною истиной; все согласны, что непозволительно обогащать посредством преступления ни себя, ни своего друга , ни свою ни его семью, ни даже свой город или целую область в которой живешь. Но эта ясная как день нравственная истина вдруг тускнеет и совсем затемняется, как только дело доходит до своего народа. Для его предполагаемого блага, для служения его предполагаемым интересам вдруг все оказывается позволенным, цель оправдывает средства, черное становится белым, ложь предпочитается истине и насилие превозносится как доблесть».
«Римское гражданство вскоре сделалось общедоступным, и формула "Рим для римлян" никого не прельщала на берегах Тибра: Рим был для мира».
«При всем этом расцвете национального творчества и влияния итальянцы, очевидно, заботились не о том, чтобы Италия была для них (она тогда, напротив, была для кого угодно), а лишь о том, что их самих делало чем-нибудь и для других, что придавало им всеобщее значение, т.е. заботились о тех объективных идеях красоты и истины, которые посредством их национального духа получали новые и достойные выражения».
«Отстаивая себя от мавров, испанцы служили и знали, что служат общему делу; им и в голову не пришло бы сказать: Испания для испанцев, ибо тогда отчего бы не идти дальше и не говорить: Кастилия для кастильцев, Арагония для арагонцев и т.д., – они чувствовали, сознавали и говорили: Испания для всего христианства, как само христианство для всего мира».
«Широкий, со всех сторон открытый мир научного опыта, глубокий художественный гуманизм, высокие идеи религиозной и гражданской свободы и величавое представление о физическом единстве вселенной – вот что создала английская народность в лице своих героев и гениев. "Англия для англичан" – это было бы для них слишком мало; они думали, что для англичан – весь мир, и имели право это думать, потому что сами были для всего мира».
«Как положительное нравственное достоинство частного человека познается из того, что его преуспеяние истинно полезно всем другим, так и преуспеяние народа, верного нравственному началу, необходимо связано со всеобщим добром. Эта логическая и нравственная аксиома грубо извращается в ходячем софизме: мы должны думать только о своем народе, так как он добр, и, следовательно, его преуспеяние всем на пользу. Здесь с поразительным легкомыслием проглядывается или с поразительною наглостью отстраняется та очевидная истина, что самое это отчуждение своего народа от других, это исключительное признание его добрым по преимуществу есть уже зло и что на этом злом основании ничего, кроме зла, произойти не может. Одно из двух: или нужно, отрекаясь от христианства и вообще единобожия, согласно которому «никто не благ, кроме Бога» признать свою народность саму по себе за благо (т.е. за высшее благо), то есть поставить ее на место Бога; или же должно допустить, что народ становится благим не в силу простого факта данной народности, а лишь сообразуясь и делаясь причастным абсолютному Добру, что, очевидно, возможно лишь при добром отношении ко всему, а в настоящем случае прежде всего к другим народам; народ не может быть действительно добрым, пока он питает к другим злобу или отчуждение, пока он не признает в них своих ближних, не любит их, как самого себя». (Оправдание добра).
«…нация в своей наличной эмпирической действительности есть нечто само по себе условное, что она хотя всегда могущественнее и физически долговечнее отдельного лица, но далеко не всегда достойнее его по внутреннему существу, в смысле духовном. Кто, например, был ближе к истинной полноте человеческого достоинства – убиваемый ли праведник Сократ в своем внешнем бессилии или насилием торжествующее над ним афинское гражданство в своей внутренней неправде?». (Идея человечества у Августа Конта).
Николай Бердяев «Народная масса в прошлом имела свою духовную культуру, основанную на религиозной вере, массы же в этот переходный период лишены всякой духовной культуры, и они дорожат только мифами и символами, которые им демагогически внушены, мифами и символами национальными и социальными, расы нации, государства, класса и пр. При этом всегда происходит идолотворение. Ценности с необыкновенной легкостью превращаются в идолы. Ведь и сама цивилизация может превратиться в идола, как государство, нация, раса, пролетариат, тот или иной социальный строй. Только ли терминологическим является различие между цивилизацией и культурой?».
«Под “нацией”, “национальным” никогда не понимаются люди, конкретные существа, а отвлечённый принцип, выгодный для некоторых социальных групп. В этом коренное различие нации от народа, который всегда связан с людьми. Национальная идеология обыкновенно оказывается идеологией классовой. Апеллируя к национальному целому, хотят задавить части, состоящие из людей, существ, способных страдать и радоваться. “Национальность” превращается в идола, требует человеческих жертвоприношений, как и все идолы». (О рабстве и свободе человека). |
PRO
«Родина - это не совокупность провинций, обычаев, предметов, которые всегда может охватить мой разум. Родина - это Сущность.
…Так и человек становится человеком своей родины, своего ремесла, своей духовной культуры, своей религии. Но чтобы утверждать, что ты неотделим от таких Сущностей, надо сначала создать их в самом себе».
(Военный летчик). |
CONTRA
Александр Солженицын «В одной газетке-сплетнице, газетёнке-потаскухе, занятой чем угодно, кроме своего прямого дела – литературы, кто-то шепнул ядовитое словцо – [космополит]. И слово было найдено! Прекрасное гордое слово, объединявшее мир, слово, которым венчали гениев самой широкой души – Данте, Гёте, Байрона, – это слово в газетёнке слиняло, сморщилось, зашипело и стало значить – [жид]». (В круге первом).
«Надо перестать по-пугайски повторять. «Мы гордимся, что мы русские», «мы гордимся своей необъятной родиной», «мы гордимся...». (Как нам обустроить Россию).
Фаина Гримберг «Ведь в какую бы красивую обложку ни оборачивались новейшие концепции - будь то "планетарные столкновения", "перемена хронологии", "пассионарность", - внутри оказывается простенькое гнилое ядрышко. Выясняется, все затеяно только для того, чтобы доказать, что русские (евреи, болгары) равнее других».
«Медленно, но верно идет к своему кризису понятие нации». (Антимифы Фаины Гримберг)
Регина Дериева «Со времен Павла и до сих пор человек не расстался с идеей национальной исключительности, той самой мелкой идеей, которая вызывает большие войны. Национальный щит - картонный, поэтому он не прикрыл ни одной нации, ни одного человека. Идея национальной исключительности неприлична, как сальный анекдот, а банальность ее столь же навязчива, как и истовое желание обеспечить свою жизнь и жизнь своих детей. Только свою и только своих». |
PRO
Меир Кахане
«Ahaвaт Исраэль! Что означают эти слова? Они означают любовь к еврею, к каждому еврею, включая самого себя. Они означают, что еврей обязан любить свой народ». «Мы не должны автоматически поддерживать то или иное политическое движение только потому, что оно «правое» или «левое». В каждом конкретном случае следует руководствоваться одним единственным критерием – хорошо это для евреев или плохо». (Никогда больше!).
Арье Барац (Философ, публикующийся в израильской русскоязычной газете «Вести»). «Оглянемся вокруг. Сегодня, после развала мировой коммунистической империи, в Европе национальные партии повсеместно идут в гору, эмиграционные законы повсюду ужесточаются. Разве сегодня немцы переживают какой-нибудь постгерманизм? Ничуть не бывало, пятидесятилетие своего поражения во Второй мировой войне воссоединенная Германия встретила пробуждением национального духа. Более того, даже русские, которые казалось бы за десятилетия большевистского террора вытравили в себе все признаки природной нации, в течение нескольких лет стремительно возвращают себе национальный облик. Этот процесс в еще большей мере переживают исторически подвластные русским народы, даже Украина и Белорусия – это сегодня свободные суверенные государства. А ведь исторически они уже давно не претендовали на это». (Конец постсионизма) |
CONTRA
Антипатриотические высказывания израильтян:
Дуду Топаз (израильский телеведущий) О народе: «чах-чахим» (жлобы).
Тики Даян (израильская актриса) О народе: «асафсуф» (чернь).
Амос Оз (израильский писатель). «Положение человека, его одиночество на небезопасной земле, присутствие тишины ледяного космоса, неизбежная жестокость жизни и безжалостное присутствие смерти - все это в конце концов должно пробудить в нас чувство солидарности со всем человечеством, которое поднимется над всяческими спорами и дрязгами. Освобожденному от знамен патриотизму следует стать патриотизмом человеческого рода, патриотизмом земли и лесов, воздуха, воды и света, связующим звеном с самим сотворением мира». (Мир, компромисс, любовь) (Речь на церемонии вручения Премии мира, присуждаемой Объединением немецких издателей и книготорговцев. Франкфурт, 4.10.1992).
То же и палестинцев:
Эдвард Саид (Палестинский философ, профессор Колумбийского университета). «Все разновидности национализма возникают и начинают развиваться на почве ущемления национальных прав». |
PRO
«Любое племя, раса или нация, желая сохранить свою культуру, интересы группы и суверенитет должны сохранять доминирующий статус в том географическом регионе, где они расселяются. Большинство наций осознали этот факт еще во времена ранних цивилизаций, и каждая современная нация стремится строго контролировать свои границы и процесс иммиграции».
(Еврейский
вопрос глазами американца). |
CONTRA
Эфраим Севела «Ты, сынок, запомни, если человек говорит о себе во множественном числе: мы – русские, или мы – татары, или мы – немцы, так и знай – дрянной это человечишко, пустой и никчемный. Свое ничтожество прикрывает достоинством всей нации». (рассказ «Потомок Чингисхана»).
Владимир Войнович «…что такое народ? И есть ли вообще разница между народом, населением, обществом, толпой, нацией или массами? И как назвать миллионы людей, которые восторженно бегут за своими сумасшедшими вождями, неся их бесчисленные портреты и скандируя их безумные лозунги. Если ты хочешь сказать, что самое лучшее, что есть среди этих миллионов, - это и есть народ, то тогда ты должен признать, что народ состоит всего из нескольких человек. Но если народ - это большинство, то я тебе должен сказать, что народ глупее одного человека. Увлечь одного человека идиотской идеей намного труднее, чем весь народ». (Москва 2042).
Давид Самойлов «Ассимиляция – примат идеи культуры над идеей нации. За этим будущее. Или человечество закостенеет и погибнет в национальной жизни. И утеряет вселенское». (Из дневника)
Ц. Вербловский. Предисловие к «Агаде» «Можно, конечно, утверждать, что «дух народа» – понятие неконкретно и является ничем иным, как романтической иллюзией». («Агада» Библиотека Алия. 1980 стр. VII) |