Из сборника стихотворений
1977 года
В С Ё , Ч Т О Е С Т Ь,
УЖЕ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ...
*
*
*
*
Жёлтым диском Луна с красноватым налётом.
В облаках белым светлость. Воздух тих над землёй,
Мы в автобусе едем. За рекой светит что-то
Синей лампой неона, бледной голубизной.
На поверхности льда отражения дышат,
Спелой магмой огней разроясь в черноте,
И всезнающий мир сам, наверно, не слышит
Пульса жизни своей, жажды быть - как и те.
За дорожной чертой лес опять вырастает.
Дом - булыжная твердь - жёлтый отблеск в окне,
И к домам вдалеке так влечёт, призывая,
Словно что-то родное в них скрыто от век.
Под смешавшимся небом мир застыл в полумраке
Трепыханьем дверей, сонным шёпотом тлей;
Сенью сомкнутых крыш те дома словно знаки,
Разогретым теплом среди снега полей.
Сзади всё, что осталось, что не выразить - больно,
Всё, что необратимо, что назад не вернёшь...
И шагает навстречу невидимо-вольно
Возвращением времени спелая дрожь.
6-7 марта, 1977.
Щедрин-Бобруйск.
Мише Карасеву
От яканья в ушах настырный звон.
Сплошные эго прут со всех сторон.
И зуд какой-то слабый в ягодицах.
Сегодня приходил в общагу он,
С голубизной в невидимых петлицах.
Конечно, говорили обо мне.
Везде есть уши. Быстро доложили.
По слякоти иду я, как во сне.
Хоть Симу вызвали, и Сёмку посадили.
Но не по мне в колокола звонили.
Я будто бы не тут, не на земле.
Я в глыбе обсидиановой, в стекле.
У всех есть связи, все материальны.
И только я один в какой-то мгле,
Оторванный и словно нереальный.
Любимый брат, любимые друзья,
Все - плоть и кровь, и все идут по жизни
Отдельно от невидимого "я",
Которым я в своей прозрачной призме,
Отрезанный от жизни-бытия.
И люди дорогие проживают
Жизнь без меня, хоть рядом, в двух шагах.
Трагедии моей никто не знает.
И будущее нас не обласкает,
Соединяя нас на облаках.
И кровь минут из раны вытекает
В безвременную муть небытия.
Уходят все, и ставни закрывают.
И вечер неизменно наступает,
И в мыслях, и на улице струя.
Февраль, 1977.
*
*
*
В голуб'ой косоворотке
Сеня бегает у гар ком.
У него зачОт в зачотке,
И экс амен ни па чОм.
Взявши фАх маты пот мышь ку,
Он па преШнему стучит.
И голуб енькую кни ш ку
Он пот скат ер тью хранит.
Голубь’ые капитаны
Отправляются в моря,
По утрам едят каш та ны,
Раз вес ны е якоря.
Голубые камса моль цы
Ат праф ля ютт цца в пах от,
В чу же земенные штоль цы,
В край меч ты г де ф сё па ёт.
Ох, меч та тельные парни,
С к ром ные секрет ори,
Сени-Мани и с пе кар ни,
И о т плуга, и па ри.
Про клин ая кар ты ффот ку,
Зла ки бляд и ка зи но,
Сами в шив у ю за чот ку
За пал ня ют жо па й но
На зил ах за то въезжают
В гараж и и в маг а, зин,
И кварт иры обставляют
Де фи ци та м и с кар, тин.
Февраль-Март, 1977.
*
*
*
Рига...
Где-то за двадцать километров туда,
Куда уходят пути,
которые исчезают
В безмолвном всплеске проводов и линий.
Поезд, который не пришёл, но уже должен придти.
И мы, ожидающие его на солнце
И на ветру,
который, наверное, дует с моря.
Здесь, кроме запаха мазута
и шпал,
И неотделимого запаха
путей и станций,
Полуденный запах свежей воды
И порывистого ветра, который, наверное
дует с моря.
Апрель,1977.Олайне.
*
*
*
Мне не хотелось уезжать из Риги
Прекрасным утром, солнечной весной.
Весь мир, как долька апельсина, сдвинут
Внезапным летом, бархатной жарой.
Вдоль моря люди босиком гуляют.
У купола открылась солнца течь.
И синева мазками набухает,
Если вдоль моря с берега смотреть.
Сосна верхушкой огненной кивает.
Покачивая тени, свет, покой,
И между игл упорно полыхает
Куском холста цвет неба голубой.
А там, куда я еду, нет отрады,
И явь немая там не пощадит,
И заставляет жить не для награды,
И жертвой вечной в никуда летит.
Но я уйти от собственного взгляда
И от зрачка немого не смогу.
И шаг вперёд - как в камере - и рядом:
Я в расстояний мглу не убегу.
Туда зовёт не долг и не отдача -
Там естество, простое естество;
Но даже здесь - хоть трудная задача -
Я всё равно испробую его.
Май, 1977. Рига - Шауляй -
Вильнюс.
______________________________