Лев Гунин
Из двойного цикла стихов
 литовский цикл

ПЕРВЫЙ ЦИКЛ

(из сборника первого)
 
2
Ночь опять несёт свои права
К горизонтам каменных границ,
И опять роится голова
Вожделённым шёпотом ресниц.

Ночь полна. И полны чернотой
Облака, что спят или плывут,
И, за рам решётчатой канвой,
Силуэта крыши достают.

В блеклом небе край подёрнут мглой,
Покрывала спала пелена.
И открытой прелестью ночной
Светлым что-то дышит из окна.

Очертания домов и крыш, и стен
В нежном сумраке витают надо мной,
И, раскинув белый гобелен,
В них висит незыблемый покой.

Ночь глядит в невидимый ручей,
Спелым жаром, белой зыбью зря,
И плывёт в серебряном луче
Белым облако по краю фонаря.

Июль,1977.Друскенинкай.
 
 
 
3
Окна фабрики открыты настежь.
"Козырёк" висит над тротуаром.
Голуби, кормящиеся бурно,
Подбирают крошки с мостовой.

Улицы запружены - в машинах.
Магазинов блещут позывные.
И окон блестящие квадраты
В пестроту толпы догружены.

Возле тентов - там столпотворенье.
Здесь людей несметные потоки.
И в бурливый, сильный голос моря
Ручейков вплетается вода.

На проспектах и на магистралях
Бледный дух остаточного дышит.
И бежит вдоль древних стен и башен
Сонный дух великого "вчера".

Июль, 1977.Каунас.
 

6
Солнце красное сквозь ветви властно шепчет.
Кровь багряная застыла в дальних тучах.
И, как цвет пунцовый щёк девичьих,
Кровь заката ярким жаром пышет.
Облака, как льдины в океане;
Бледные, разделенные белью.
И водой, безбрежной, как желанье,
Сизая спокойная пустыня.
Образ девственный остался в сердце пряном;
Синие, смеющиеся тени.
И затянут нежностью упрямой
Гибкий жар недвижности мгновенья.

Июль, 1977. Друскенинкай - Гродно.
 
----------------------------------

(из сборника второго)


                   1

Полотном эту брешь не закроешь,
В чёрный бросившись веер окна;
Переплётом молчанья не скроешь
Шёпот дней там, где была вина.
 
В ослепляющем сумраке мыслей,
В изменяющем трепете дня
Кружат, падают эха обличий,
Что когда-то кружили меня.
 
В угрожающем пении моря,
В синеватом огне и дыму
Разбегаются линии, споря;
Беспристрастность - икона всему.
 
Острие - или жало кинжала -
Сердце ранит и трогает грудь,
И в прореху скупого начала
Я, возможно, уйду как-нибудь.

Июль, 1977. Вильнюс – Друскенинкай.

  ВТОРОЙ ЦИКЛ
 
 
1

Тревожно, как ночной гудок с путей,
Клаксон машины наполняет бездну.
За окнами скупая горстка дней.
Внутри, за дверью, скучено и тесно.
Везде светло от водных пузырей.

Дождя оркестр шепчет за спиной.
В музее Антокольского - скульптура.
Сменяет непогоду снова зной,
Жару сменил дождливый вечер хмурый.
На улицах негаданный покой.

И в перспективе древней переулка,
Как в рамке на сиреневом холсте,
Маячит эта девичья фигурка,
Эскиз на жёлтом ватмана листе,
Коллаж из апельсина и окурка.

Август, 1977. Вильнюс.

 
2

Давится собственным сном
Ночи гортань дорогая.
Связаны чёрным узлом
Сонные мысли, врастая.

Не набрести на ответ,
Или не жду я ответа.
В сущности, прошлого нет,
И настоящего нету.

Есть только эта слеза,
Не объяснимая сущим,
И громыхает гроза,
Словно паромщик орущий.

Август, 1977. Вильнюс.



6

Закрыты ставни. Улицы молчат.
И в темноте собор горой таится.
Из двух констант, из двух души начал,
Я выбрал ту, в которая мне снится.

Из табул рас мне выбирать дано,
Великий дар, который не оценен,
Но вьётся, как змея, веретено,
И вниз уходят скользкие ступени.

И лепят чьи-то пальцы из меня
Другую сущность, новую скульптуру,
Которая вспорхнёт при свете дня,
Оставив лишь подпорок арматуру.

Август, 1977. Гродно.

______________________